Впилось мне маленькое стёклышко в ладонь. Правую. Левой рукой поковыряла – извлечь не получилось. Дело к ночи. Младшего сына я к тому моменту уже уложила. Звоню старшему, чтобы помог, они с девушкой живут неподалёку. Пришёл, но достать стекло тоже не смог.

И тут я вспомнила историю своей знакомой Светланы, которая попала в аналогичную историю со стеклом, впившимся в ладонь. Врачи обкололи руку новокаином, и, как она сказала, «оно само из ранки выкатилось». Хотя произошло это в далёкой юности, и я могла что-нибудь напутать. Дай, думаю, наберу неотложку и спрошу, что делать.

Неотложка переключила меня на врача. Тот выслушал и сказал, что сейчас пришлёт бригаду. Я подумала – сейчас меня на дому обколют, как Светку, и всё будет зашибись. Ага!

– Берите документы, едем в больницу.
– Серьёзно? Вот с этой ерундой? А вы сами не можете достать?
– Не имеем полномочий. Собирайтесь. Больница рядом, вам всё быстро сделают, вернëтесь домой на такси.
– Девушки, знаю я эту больницу. Я в ней полгода назад пять часов в приёмном отделении просидела с дикими болями в спине. А у меня один сын с ДЦП – вон уже проснулся и без меня не уснёт. А второму на работу завтра рано. Лучше я поутру схожу в травмпункт сама.
– Нет! У вас до завтра… – дальше шёл перечень страшилок. – Собирайтесь. Мы вас без очереди к травматологу отведëм. Обещаем. Его кабинет прямо рядом с приёмным покоем.

Ещё минут пять я с ними препиралась. Потом уже старший сын не выдержал: поезжай, говорит, мать, быстрее сядешь – быстрее выйдешь, им, видимо, приплачивают за вызов с отправкой в стационар.

Плюнула, поехала. Приезжаем. Одна девушка пошла искать травматолога, потому что кабинет оказался закрытым. Другая девушка занялась моим оформлением. Травматолог явился через 20 минут. Девушки честно пошли за меня просить, чтобы принял без очереди. Как бы не так! «У меня два огнестрела вон на каталках лежат и ещё две женщины, – сказал доктор. – Пусть сидит и ждёт».

А где же ты тогда бродил столько времени, хотелось у него спросить.

– Ну, что я вам говорила! – это я сказала девочкам из скорой. Они извинились, а толку-то.

Всё остальное действо происходило в коридоре, где стояли каталки с ранеными (судя по всему, не смертельно) и сидели две дамы. Ну и мы со «стекляшкой» пристроились рядом.

Доктор стал заполнять карточку на первый огнестрел. А парни оба из Средней Азии, первый по-русски ещё кое-как говорит, второй вообще ни бельмеса. С трудом вытянул из них травматолог имена и фамилии, обязательные сведения, но дальше начал задавать неожиданные вопросы: «где это с вами произошло?», «почему это с вами произошло?». Думаю: ты протокол, что ли, составляешь? Парень произносит название улицы – врач не понимает. На пятый раз я уже решила, что он просто издевается. Улица Среднерогатская, говорю, потому что с первого раза поняла. «А номер дома?» Парень: «Не знаю, на улице темно было». У меня мысль: даже если бы солнце светило, вряд ли, услышав свист пуль, человек станет оглядываться в поисках номера дома.

Тем временем к ним пришёл следователь и стал общаться со вторым участником происшествия. Полиция стояла неподалёку. Поняв тщетность попытки изъясняться на русском, следователь чуть ли не жестами попросил парня позвонить кому-нибудь, кто смог бы переводить вопросы и ответы. После того как этот человек вышел на связь, следователь задал первый вопрос: «Как ты получил разрешение на работу, если языка не знаешь?»

Время идёт, опрос и не думает заканчиваться. Пишу сыну отчаянные СМС. Он советует набраться терпения и ждать. Продолжаю сидеть с одной мечтой – чтобы этот паноптикум скорее закончился.

Наконец первого страдальца повезли в кабинет. А ко мне вышла пожилая медсестра с кучей пробирок, говорила со мной каким-то благостным тоном, будто я ребёнок и боюсь сдавать кровь. Я же просто пыталась объяснить, что мне надо только махонький осколок стекла из ладони достать, зачем столько анализов? Ладно. Пять или шесть пробирок из меня выкачали.

Тем временем из кабинета доносились душераздирающие крики. «Мама, мамочка, мне так больно!» Причём на русском языке. (Я тут вспомнила радистку Кэт.) Спрашиваю у женщин, терпеливо сидевших в очереди: «Его там на живую оперируют, что ли?» Одна ответила: «Так он или пьяный, или под наркотиками. Таких наркоз не берёт». Эвона что оказывается! Многого я ещё в жизни не знаю.

До меня очередь дошла только через два часа! В кабинете нас со «стекляшкой» встретила другая медсестра с комплекцией панды и такими же тёмными кругами вокруг глаз. Я-то думала, что мне уже всё до фонаря, ан нет! Попытка диалога с ней довела меня до истерики. Хотелось ржать и рыдать одновременно.

– Ложитесь.
– Может, сидя? – стол с множеством въевшихся пятен неизвестной этиологии и, возможно, не обработанный после последнего пациента, доверия не внушал.
– Ложитесь!

Подходит со шприцем с новокаином.

– И что, теперь с этим скорую вызывают?
– Да я думала… – хотела сказать, что надеялась решить проблему на дому, но меня сюда зачем-то привезли.
– Молчите! Совсем народ обалдел с таким в больницу ехать!
– Да я…
– Молчите! Доктора по таким пустякам отвлекать. Сама не могла достать, что ли?
– Если бы в левую впилось, я бы правой, может, и сумела, но…
– Молчите!
– Тогда вопросы не задавайте.
– Молчите!

Ладно, думаю, может, действительно устал человек к ночи-то, а я тут препираюсь. Но саму раздирало от негодования: обвиняют, а оправдаться не дают! И смех душил.

Пришёл доктор, ковырнул стёклышко, йодом смазал и отпустил. Вернулась на такси домой, старшего поблагодарила, младшего успокоила.

Утром сняла повязку – на ранке корочка запеклась. Я её сковырнула, а к ней ещё один кусочек стекла прилип. То есть этот эскулап мне даже не всё достал.

Юмор ситуации в том, что история началась ещё полгода назад. Я тогда из этой же больницы притащила в дом тараканов. Абсолютно точно: в сумке, с которой ездила, нашла тараканий «контейнер». С тех пор они у нас и поселились. И вот, погнавшись за одной из этих тварей, я разбила стакан, стала падать и рукой оперлась о столешницу, на которой были осколки.