– В вашей биографии довольно много неожиданных поворотов. С удивлением прочитал, что вы не только чемпионка и депутат, но и подполковник внутренней службы. В своё время числились не где-нибудь, а в управлении по конвоированию.
– Это потому, что я была в спортивном обществе «Динамо». Так исторически сложилось со времён Советского Союза, что спортсмены «Динамо» и ЦСКА имели погоны и в свободное время работали сотрудниками ведомств. Так что первым местом моей работы был следственный изолятор номер четыре Санкт-Петербурга.

– Но что могла делать в этой системе конькобежка? Гоняться за ударившимися в бега зэками?
– Я была инструктором по физической подготовке сотрудников. Мы регулярно встречались, я объясняла им, как повысить свою физическую форму, консультировала по вопросам закупки спортивного оборудования. Кроме того, выступала за них в соревнованиях по стрельбе, бегу, кроссу. Только рукопашного боя у меня не было. Каждый раз после сборов приходила к ним, хотя в принципе могла этого не делать. Но ходила, потому что с уважением относилась к управлению по конвоированию и у меня были очень хорошие отношения с сотрудниками. Это действительно очень интересный и своеобразный опыт.

– Вот ещё не совсем понятно: не так давно вы осудили балерину Волочкову за то, что она выложила в интернете свои фотографии в голом виде. В то же время несколько лет назад сами снялись для эротического журнала.
– Журналисты всё переврали – я говорила не о Волочковой. Меня спросили, снялась бы я сейчас обнажённой за деньги? И я ответила, что нет, даже за двадцать миллионов долларов не снялась бы.

– Неужели столь внушительная сумма не стоит такого пустяка?
– Я понимаю, что такая съёмка сейчас убьёт мою карьеру, а она для меня важнее, чем любые деньги. Но десять-двенадцать лет назад, когда была спортсменкой, я снималась для спортивного журнала и календаря на грани ню. Причём практически бесплатно, потому что это была пропаганда спорта, мы показывали красоту тела атлета – как у Лени Рифеншталь, знаменитого режиссёра тридцатых годов. Такая была задача, при этом ничего запредельного в тех съёмках не было: всё, что нужно, было прикрыто. Конечно, никто из нас тогда не думал, что мы будем заниматься политикой.
Но прошло время, и отношение к демонстрации красивого тела изменилось. У общества двойные стандарты: раньше все восхищались раскованными женщинами, а сейчас говорят, что всё это некрасиво, плохо, аморально. Вот и Карла Бруни, жена президента Саркози, сейчас бы, наверное, не снялась голой и, возможно, сожалеет о том, что когда-то снималась. Но ведь она же не знала во время своих откровенных фотосессий, что впоследствии выйдет замуж за президента Франции. Впрочем, французы Карлу за её прошлое не особенно осуждают.

– Легкомысленный южный народ?
– Не знаю. И Волочкову тоже осуждать не берусь, это её женское дело, её женский протест. У каждого человека, идущего на такой шаг, есть свои причины, и мне неизвестно, какой на самом деле мотив был у Насти.

– Да что тут гадать? Рекламная акция плюс нарциссизм.
– Не знаю. Лет десять назад одна наша девочка снялась для эротического журнала – и не как мы, а, скажем так, очень нескромно, откровенные были фотографии. А всё потому, что у её мамы начались проблемы со здоровьем и срочно понадобились деньги. И на заработанные пятьсот тысяч долларов она вылечила маму. Кто-то её за это осудит? И я себя спрашиваю: а если бы я оказалась в подобной ситуации? Это сегодня я говорю нет, а завтра… Да, если миллион долларов необходим для спасения чьей-то жизни, например моих детей, я снимусь голая! Осудит меня общество или нет, вот вопрос.
Во всяком случае, ажиотаж по этому поводу надо прекращать. Если бы мы об этом не говорили, никто бы и внимания не обратил. Давайте поговорим о чём-то более серьёзном.

– Давайте. Вы участвовали в борьбе за право России на проведение зимней Олимпиады и даже получили благодарность президента за работу по обеспечению нашей заявки. А в чём эта работа заключалась?
– Я была одним из экспертов. Работала на платной основе как нанятый специалист. Как спортсмен, прошедший четыре олимпиады, должна была каждому олимпийскому объекту дать оценку. Основной моей задачей было оценить Олимпийскую деревню, потому что спортсмены проводят там порядка шестнадцати часов в сутки в свободное от соревнований время. Олимпийская деревня – это сердце Олимпиады, поэтому моей задачей было сделать так, чтобы в заявочной книге были учтены все пожелания спортсменов. Ведь у человека впечатление складывается не только от результата, от победы, а от того, как он жил, что ел. Различные огрехи в организации могут сглаживаться за счёт хорошего, комфортного проживания и питания: человека покорми – он станет добрым и не заметит каких-то острых углов. Поэтому у нас, конечно, была задача очаровать наших западных друзей. Я была на четырёх Олимпиадах, и всегда деревни оставляли желать лучшего. Поэтому в Гватемале, где решался вопрос, примет ли Сочи двадцать вторые зимние Игры, я защищала именно эту статью. Я участвовала во всех презентациях на протяжении года, где мы рассказывали о заявках. Кстати, Олимпийская деревня будет открыта за год до самих Игр.



– Один крупный бизнесмен после провала нашей сборной на прошлой Олимпиаде сказал, что все проблемы российского спорта упираются в неразвитость экономики. Нельзя сказать, что за прошедшие полтора года наша экономика сделала серьёзный рывок, следовательно, и проблемы остались?
– Экономическая составляющая в спорте очень важна, но нельзя сказать, что она на сто процентов определяет результат. Когда-то одна компания выдала нам ужасные комбинезоны, хуже по качеству не было, а наша команда выиграла две золотые медали, два серебра и бронзу. Зато на следующих двух Олимпиадах у нас были суперсовременные комбинезоны, но мы не выиграли ни одной медали.
Но, в общем, проблемы спорта решаемы. В этом году финансирование спортсменов идёт уже на другом уровне, с прицелом на Олимпиаду, и мы это чувствуем. Наконец внесены важные изменения в закон о госзакупках. Теперь для сборных можно покупать всё самое лучшее, а не самое дешёвое, как было раньше. Просто надо правильно делать заказ и не стараться на этом заработать.

– Этот закон ругали за то, что он отменил верхнюю ценовую планку, теперь накручивай – не хочу! А пожелание «не стараться заработать» звучит как-то наивно.
– К руководству в спортивных организациях сейчас пришло много крупных бизнесменов, у которых и так достаточно денег, навариваться на закупках им ни к чему. Может, придётся вводить какие-то ограничения, если увидим коррупционную составляющую.

– Есть мнение, что Олимпиада – слишком дорогая игрушка для нашего бюджета. Тут бы более насущные проблемы решить…
– Мировой опыт показывает, что в городе, который принимает Олимпиаду, затем начинается бурный экономический рост. Ведь из множества объектов, которые сейчас строятся в Сочи, лишь несколько спортивных. В остальном же мы имеем общее улучшение городской инфраструктуры: это и электрические мощности, и водопровод, и очистные сооружения, и дороги. Олимпиада пройдёт, а Сочи, Адлер и Красная Поляна останутся после неё курортами мирового уровня. Эти города перестанут умирать зимой и оживать летом, там начнётся всесезонная жизнь. Наши люди начнут оставлять деньги на своих курортах, вместо того чтобы летать в Турцию или Куршевель. Да уже сейчас экономика Сочи сильно оживилась. Самолёты летают чаще, и все – битком.



– Сочи, конечно, выиграет, но оплатит этот выигрыш вся страна.
– Человек, живущий где-нибудь в Красноярске, может задаться таким вопросом. Но у нас же одна экономика на всю страну, это как сообщающиеся сосуды. Понятно, что Россия на Олимпиаде должна заработать, так же как и на мировом чемпионате по футболу. Сначала идут вложения и кажется, что страна тратит средства непонятно на что. Но затем начинается отдача. Ведь мы эффект от Олимпиады-80 ощущаем до сих пор: построено много домов, огромное количество детей пошло в спорт, воодушевившись московской Олимпиадой. Да и наши спортивные наработки до сих пор используются во всём мире – множество методов стимуляции, например.

– Это вы о фармакологии, о химии?
– Да нет, не только! Побывав в Китае, я была поражена, как действуют их восстанавливающие средства: иголки, аппаратура. Её нужно приобретать. Тем более у нас есть средства восстановления и на Алтае – свои, натуральные. Ну и технологии, конечно. Знаете, какой эффект от тренировки с иностранными тренерами? Ты понимаешь, что свои лучше, и начинаешь по другому к ним относиться. Кажется, что всё здесь плохо, но стоит поехать туда, и понимаешь, что – нет.

– Раз уж затронули вопросы стимуляции. Вы активно работали и над другим законом – антидопинговым. Там речь идёт о «запрещённых субстанциях и методах». А что значат «запрещённые методы» при подготовке спортсменов?
– Это, например, гемотрансфузия – переливание крови. У человека летом забирается кровь, когда она насыщена хорошими кровяными тельцами, а зимой ему же переливается. И это выявляется на допинг-пробах. Есть и другие методы. Нарушением правил считается даже перевозка оборудования для трансфузии – нашего мальчика дисквалифицировали за то, что он перевозил капельницу. Нельзя сейчас спортсменам это делать по новым правилам.

– А зачем вообще нужен этот закон? Ведь спортсмен, пойманный на употреблении допинга, и так несёт наказание. Его дисквалифицируют, лишают наград.
– В том-то и дело, что спортсмена наказывают, а тренера и врача, которые склонили его к употреблению препаратов, – нет. Ну и, наконец, не имея антидопингового законодательства, мы не могли защищать тех, кто был несправедливо дисквалифицирован.

– А разве современный большой спорт может обойтись без, скажем так, фармакологии?
– Есть виды спорта, где допинг вообще не нужен. Зачем он в фигурном катании или художественной гимнастике? В конькобежном спорте не было допинговых скандалов, потому что у нас в спринте имели бы смысл только анаболики, которые уже много лет легко вычисляются, всё остальное просто бесполезно. И ради чего тогда губить здоровье? Иногда психология бывает намного эффективнее фармакологии.
Было время, когда конькобежкам приделывали на комбинезон наклейки, будто бы уменьшающие турбулентность и увеличивающие скорость. Многие купили, наклеили, и вдруг они выигрывают много медалей – значит, помогает! Теперь никто их больше не клеит, все смеются, а тогда они стоили безумных денег и кто-то сделал на этом хороший бизнес. Чистая психология!

– А вот ещё говорят, что секс может быть сильным допингом.
– Рекомендации давать не могу, это дело индивидуальное. Наверное, спортсмен за всю карьеру может попробовать и это средство. Возможно, звёзды сойдутся так, что он быстро побежит и ему покажется, что помог именно секс. Но, скорее всего, здесь снова сработает психология, а не физиология. Этим занимались в своё время специалисты из ГДР: проводили со своими спортсменками очень жёсткие, просто аморальные эксперименты, принуждали женщин к сексу. Хочешь не хочешь, никто тебя не спрашивает! Но, по моему мнению, прямой зависимости здесь нет, скорее даже секс отрицательно влияет на результат. А если вы спросите у тренеров, то большинство скажет: нужно просто закрыть спортсменов в номере и не выпускать!