Привезите воздушные шарики
30.10.2014 18:26
Парень молодой, с ним ничего не случится

Привезите воздушные шарикиЗдравствуйте, «Моя Семья». Моя трагическая история – к сожалению, далеко не единственная в своём роде. Обращаюсь к вам с огромной просьбой и надеждой: напечатайте моё письмо. Надеюсь, это поможет вскрыть нарыв, разворошить змеиный клубок врачей-убийц.

Мне 60 лет, я инвалид, сейчас работаю продавцом. Работаю не потому, что пенсии не хватает на жизнь, а просто общение с людьми поддерживает меня в глубоком горе. Случилось самое страшное – я потеряла сына.

Родила поздно, в 35 лет, раньше не получалось, и вот он наконец-то появился, мой долгожданный сынок. Да, я мать-одиночка, но этого никогда не стыдилась. Воспитывать ребёнка мне помогала мама.

Что и говорить, тряслись мы над нашим Сашей всю жизнь. В школу провожали до четвёртого класса. Мама умерла, когда сын оканчивал школу, и, чтобы не оставлять меня одну, он не поехал поступать в институт. Вот так мы оказались с ним вдвоём. Саша работал торговым представителем, а в свободное время увлекался автомобилями. Это хобби стало для него роковым.

22 марта он не справился с управлением и на большой скорости врезался в бетонный столб. Его спасла моя любовь: машина ремонту не подлежала, а он остался живой и даже сознание не потерял. Врачи «скорой помощи» сказали, что Саша родился в рубашке, ведь в такой страшной аварии он только поломал рёбра и стеклом порезал щёку.

Сына привезли в центральную больницу, сделали рентген. Доктор мне сообщил, что сломано десять рёбер и есть какое-то пятнышко на лёгких, но в целом всё не так страшно, он молодой, здоровый, организм справится, ничто его жизни не угрожает. Саша тяжело дышал и сплёвывал кровью, мы подумали – во рту, наверное, что-то разбито.

Его раздели, положили на каталку и увезли в реанимацию. Городок наш маленький, весть об аварии разлетелась моментально, а так как у меня и Саши очень много знакомых, то все стали звонить в больницу, и всем отвечали: «Состояние стабильное, угрозы жизни нет».

23 марта утром я приехала его навестить, поднялась в реанимацию, почти на коленях просила пустить меня к сыну. Заведующий отделением разрешил после того, как я дала ему две бутылки коньяка, хотя он и так уже был нетрезв.

Увидела Сашу и ужаснулась: дышал он тяжело, с сильными хрипами, двигаться не мог. На следующий день его состояние не улучшилось, но его почему-то перевели в травматологическое отделение. Приехала – в палате он один, дышит с трудом, хрипит и откашливает сгустки крови, грудь болит. Врач сказал:
– Придётся полежать, всё-таки десять рёбер сломано. Но необходимо начинать вставать и ходить, а ещё привезите воздушные шарики, чтобы он их надувал.

Говорю:
– Да как же вставать, если такие боли?

Отвечает:
– Ничего страшного.

Никакого лечения сын не получал, кололи ему только глюкозу и эуфиллин. Целый день с ним находились друзья по очереди, вечером я приехала – самочувствие прежнее, температура тела – 34 градуса. Когда я спросила, отчего такая низкая температура, мне ответили: мол, плохой градусник.

Саша со слезами на глазах просил, чтобы я забрала его домой, так как ночью ему было очень плохо и больно, он кричал, звал медсестру на помощь, но никто не подошёл. Я пошла к врачу, объяснила, в каком состоянии находится мой сын, но в ответ опять услышала, что нет ничего страшного, пусть он садится и начинает ходить. Друзья помогали ему присаживаться, но он мог сидеть не больше пяти минут, падал от боли и задыхался.

В тот день я уехала в девять вечера, на следующее утро в восемь зашла в палату, а Сашина кровать заправлена. Медсестра отправила меня в ординаторскую, там было пятеро врачей. И они сразу попросили меня успокоиться – мол, иначе не будут со мной разговаривать. Хотя с моей стороны не было ни криков, ни истерики, просто я хотела знать, что случилось с моим ребёнком. Потом мне объяснили, что вечером Сашино состояние ухудшилось и его опять отправили в реанимацию. Моё сердце сжалось, я сразу поняла, что случилась беда. Побежала в реанимационное отделение, там меня встретил пьяный (с утра!) врач. На вопрос, где мой сын и что случилось, он ничего не ответил, а стал звонить в травматологию и спрашивать в трубку:
– Вы чего эту ко мне отфутболили?

И только потом объяснил мне, что Саше ночью стало совсем плохо и они ничего не смогли сделать. Развёл руками и сказал:
– Ваш сын в морге, его травмы были несовместимы с жизнью.

Господи, я потеряла сына по вине пьяных и равнодушных медиков! От медсестры я узнала, что накануне у жены этого врача из реанимации был день рождения и они отмечали его в больнице. Когда сыну стало плохо, отмахнулись – мол, «парень молодой, до утра с ним ничего не случится». Но мой сын до утра не дожил, захлебнулся кровью, так как у него ребром было проколото лёгкое.

Вскрытие сделали только через сутки, так как из отделения не выдавали нужные документы, и, наверное, этого времени было достаточно, чтобы замести следы. На вскрытии присутствовали все врачи – хирурги, травматологи и реаниматолог. Мне дали справку о причине смерти: посттравматическая пневмония.

У меня отняли сына. Как мне жить? Как всю оставшуюся жизнь помнить его молящие о помощи глаза? Врачи явно произвели подлог: знаю, что сыну сделали рентген лишь один-единственный раз, при поступлении в больницу. У нас есть множество свидетелей, что это было именно так. Но после смерти откуда-то появилось множество снимков, которые якобы были сделаны во время лечения. Враньё! Халатность врачей налицо.

Сына я любила больше жизни, молилась за него, и боги хранили его, но наши врачи оказались сильнее богов, они отняли жизнь у моего единственного мальчика. Врач, возомнивший себя богом, – страшнее дьявола!

И как же можно наказать врачей, которым всё безразлично? Обращаться в местные органы власти просто бесполезно, так как они все повязаны, у всех общие знакомые и родственники. Городок наш маленький, здесь все знают друг друга, все в курсе, какой беспредел творится в нашей больнице, но боятся писать и говорить об этом.

А я осталась одна, и мне теперь некого и нечего бояться. Никто не вернёт мне сына, но этим письмом я хочу попытаться остановить тот беспредел, который творится в нашей больнице. Пусть врачи-убийцы знают, что есть человек, который откроет тайну их халатности, цинизма и равнодушия. Может, к моей истории прислушаются городские власти и я смогу спасти хотя бы одну человеческую жизнь.

Из письма Людмилы Игоревны Сосулькиной,
Кемеровская область
Фото: Fotolia/PhotoXPress.ru

Опубликовано в №42, октябрь 2014 года