– Аркадий Михайлович был вашим другом…
– Мы, близкие, называли его Аркашей или Арканом. Он мне часто помогал, был словно вторым отцом. Благодаря таким людям, как Аркан, в человечестве никогда не угаснет чувство юмора, которое выручает и облагораживает. С ним связано столько интересного, остроумного, что вспоминать об Аркадии надо только с улыбкой. Хорошо, что в последние годы мы виделись довольно часто. Это важно – говорить человеку хорошие слова при жизни. Он – мой старший друг и один из учителей. Я был никому не известен, но, прочтя мои первые рассказы, Арканов дал рекомендации в Союз писателей, написал предисловие к моей первой книжке. За что я ему особенно благодарен – он брал меня на гастроли в Азербайджан, Молдавию, Белоруссию, на Украину. Так я попал в компанию матёрых «выступальцев». Это было потрясающее время! Именно Арканов научил меня выпивать понемножку, со вкусом и так же вкусно закусывать. Эх, Аркан, Аркан, опустела без тебя земля…

– А как вы понимаете, что вот этот человек – друг?
– Когда я его не предаю. У меня есть один друг, который не раз меня предавал, а я его – никогда. Значит, он всё равно мне друг. Люди обычно ждут, чтобы любили их, а если не получают этого чувства – испытывают разочарование, переживают драму. Но надо спросить прежде всего себя: а сам-то ты любишь? Если да – радуйся! Зачем глупостями заниматься? Когда тебя предаёт тот, кого считаешь другом, то это не твоя проблема, а его. Надо не казнить бедолагу, а пожалеть. Я даже боюсь прощать предателя, потому что это для него может стать самым страшным наказанием. Скажешь: «Я тебя прощаю» – и всё, он до конца дней будет мучиться от чувства вины. Лучше пусть спокойненько сам всё осознает. Если вас предали, не надо слишком долго носить эту боль в себе. Но и предателя судить не следует. Просто отойдите в сторонку и скажите: «Что поделать, ну так получилось». Если вы научитесь никого не осуждать, то в родничок насыплется правда, откроется энергетический диапазон. Всё становится другим! Жизнь меняется! Перестаёшь злословить, курить, тщеславиться, шапоклячить, грустнячить, кислячить.

– Говорят, только друг всегда скажет правду. А что для вас правда?
– Правда – это законы природы, а кривда – законы юридические, по которым живёт мир. Принимать лекарства, витамины надо на возрастающей луне, тогда они лучше сработают, и это правда. Если хочешь разгрузиться, похудеть, то надо дождаться ниспадающей луны. И это тоже правда. Когда не осуждаешь людей за их поступки, ты остаёшься светлым – это правда. Любишь – ничего не требуй взамен, и это правда. Всё, что просто, – и есть правда. Она проще, чем кажется. Надо слушать пчёл, бабочек, хотя бы пятнадцать минут в день, – и считай, что стал умнее. Они заложат в тебя ту дрожь, которая потом выявит правду – по законам волновой механики и квантовой физики. И в этом нет никакой магии, это не мистика! Если чувствуешь резонанс – чувствуешь правду. Её нельзя описать юридически, её нужно осознать через образы.

– Кстати, о кривде. Вы как-то сказали, что начали создавать документальные фильмы об исторических личностях – Рюрике, Вещем Олеге, Александре Македонском, Цезаре, чтобы показать кривду, чтобы выявить, как историки искажают истину.
– Совершенно верно. Взять, к примеру, Вещего Олега. Если бы не было этого князя, не было бы России, наш род растворился бы среди других народов. Ведь наши предки были мирными людьми, они не хотели воевать, у нас не признавали рабства. Была Древняя Греция, Рим стал мощной державой, уже появлялись германские народы. Они воевали и торговали по берегам морей, им было не нужно трудиться – они хотели отнимать у тех, кто трудится. Так возникла ненависть к нашим предкам, потому что те-то как раз трудились. Недаром раб по-английски – «slave», практически «славянин».

Эти знания надо оживлять. Мы поняли, что живём в кривде, и слава богу. Теперь надо вынырнуть в правду, а это довольно легко, просто людям надо нести знания. Для того мне и дана популярность, чтобы моя известная рожа, то есть мой бренд, раскручивала не бульонные кубики и шампунь от перхоти, а правду.



Над фильмом о Вещем Олеге мы работаем давно, осталось совсем немного. А вот наш первый фильм «Рюрик. Потерянная быль» можно найти в интернете, его посмотрели полтора миллиона человек. В сети видео смотрят молодые, а значит, я их достал, цель достигнута. Я хотел, чтобы зацепило именно их, потому что взрослых уже трудно переубедить, у большинства очень зашоренное мышление. А молодёжь меня радует. Даже на улице подходят и благодарят за фильм. Он же на самом деле не о Рюрике, а об образовании Руси.

– Михаил Николаевич, сегодня много говорят о возрождении нашей страны. Произойдёт ли это?
– Русский народ – птица феникс. Если бы я участвовал в программе «Камеди клаб», то сказал бы, что феникс – это пенис, потому что он всегда встаёт и заново возрождается. Русский народ всегда возрождается, с ним ничего невозможно сделать, если только не оторвать от земли. Но это, к ужасу, пытается сделать реформа образования – оторвать людей от природного мышления, от нашей русской идеи. Эта реформа – второе преступление после репрессий тридцатых-пятидесятых, если не страшнее. Потому что когда человека расстреливают, его род всё равно остаётся и возрождается, а тут идёт уничтожение родовой памяти. Но феникс всё равно вспорхнёт, а как это произойдёт – никто не знает. Лишь бы не через бунт, потому что – ну сколько можно!

– Вы вспомнили о «Камеди клаб». А как относитесь к нынешним молодёжным юмористическим передачам?
– У меня такое впечатление, что мыши разбежались. КВН мне очень нравится, программа сохраняет стиль и хороший вкус, потому что за этим строго следит Масляков. Но выпускники КВНа, получив свободу, ринулись стричь бабки, встали на конвейер. Вот, например, Жванецкий не может встать на конвейер. Я тоже не могу. Почему я навсегда рассорился с одним телеканалом? Потому что они приехали снимать мой концерт и привезли с собой какие-то пыхтелки, пугалки, страшилки, шумелки. Зачем мне это всё?



Молодым юмористам нужен человек, который сможет их направлять. Ведь ни один из них не написал ни одного рассказа, миниатюры. «Камедиклабовцы» снимают фильмы, но это не кино. Они просто не знают, что это такое, думают, что достаточно снять шутки на камеру, и получится кино. Ни одного их фильма я не смог досмотреть до конца, это оскорбление киноискусства. Хотя среди них есть способные ребята. Мартиросян – очень образованный человек, Воля – вообще по специальности учитель, хорошо знает литературу. Другое дело, что они встали на конвейер, но ведь талант на нём стоять не может. Они словно плюются репризами, иногда, кстати, очень остроумно. Но парни ничего не знают о жизни и шутят о пиписьках с какашками, извините. Их даже трудно винить. Какую книжку они прочитали за последнее время? Собственный школьный дневник? У нас с ними разные аудитории. Правда, их зрители имеют один плюс – они богаче моих. На меня нельзя продавать дорогие билеты, и я уговариваю организаторов снижать цены – к сожалению, это не всегда возможно. А молодёжный юмор чаще нравится богатым недоразвитым бизнесменам, которые любят жрать на ночь и облизывать при этом пальцы.

Обидно другое: некоторые из этих молодых людей – очень способные, Семён Слепаков, например. Мог бы стать вторым Высоцким, если бы чувствовал то, что любят простые люди, о чём они переживают.

– Если уж заговорили о молодёжи, насколько вам близки всякие гаджеты, которые она так любит?
– Какое омерзительное слово – «гаджет». Предлагаю заменить его словом «приблуда». (Смеётся.) Вот сидят молодые люди в ресторане и даже не разговаривают, только на кнопки нажимают. Принесли им салат – они его фоткают и пересылают друг другу снимки. Знаете, существовало такое русское слово «никака» – им называли тех, кто ничего не умел делать. Но ведь современным молодым людям хочется самоутвердиться, а мозгов не хватает, и они начинают фоткаться, чтобы хоть как-то себя выразить. Если три человека в «Инстаграме» (сайт для обмена фотоснимками в интернете. – Ред.) посмотрели твою фотку, ты уже с радостью засыпаешь: день прошёл не зря. Это полное отсутствие профессии, дара, таланта, ксерокопия друг друга.

Я не говорю обо всех, но у многих из них клиповое мышление, пунктирное, они не могут долго думать о чём-то одном. Ведь над той же эсэмэской долго думать не надо. Мне вообще кажется, что только импотент может посылать СМС с утра до вечера. Нет, ну можно иногда послать, но если только связи нет. (Смеётся.)



Кстати, когда любят себя фотографировать, это называется «селфи». Я придумал слова-заменители для таких понятий. «Селфи» с моей подачи в интернете начали называть «себяка», «себяшка». Или «Фейсбук» – «Мордокнига» (от англ. «face» – лицо и «book» – книга. – Ред.). А «Инстаграм» – «В «мордокниге» «фотохрень».

– Сегодня в прессе и на телевидении много спорят о русском мате. Многие не согласны с запретом. Ваше мнение?
– На сцене мат, конечно, надо запретить, а в жизни без него нельзя – строители ничего не построят. (Смеётся.) А вообще мат – это слова, связанные с древнейшими обрядами. Пусть меня за это критикуют, но скажу: мат – это святые слова, и их нельзя девальвировать, нельзя сквернословить походя, употреблять эти слова можно только редко и по делу. Иначе у мужчины может развиться простатит, а женщина вообще может лишиться возможности родить. Потому что эти слова связаны с детородными органами, а не с половыми. Но мат – это ещё и мощный оберег.

– А у вас есть личный оберег или, может быть, жизненная установка?
– Очень просто: не делай того, чего не хочешь. Вот я, например, не лезу ни в какие ненужные проекты. Сколько раз предлагали сняться в рекламе, а вы меня видели в рекламных роликах? Нет. А чтобы у меня был спонсор? Да я никогда не ходил и не унижался перед банкирами. Если надо было поставить памятник няне Пушкина Арине Родионовне, сам ставил и никого не просил. Недавно оказался в окрестностях Питера и, проезжая мимо посёлка, где жила Арина Родионовна, вдруг вспомнил, что когда-то там поставил ей памятник. Представляете, совсем об этом забыл! Хотя потратил около миллиона рублей, провёл конкурс, всех наградил и отлил монумент в бронзе.

И вот заехал туда, вижу – у памятника лежат цветы. А ведь никто не знал, что я приеду, значит, люди ходят. У меня слёзы навернулись, хотел было отправиться дальше, но вспомнил, что здесь поблизости домик, в котором она жила. И поехал туда. Он оказался открыт. Женщины-служительницы так мне обрадовались! Побежали домой, принесли огурцов, грибов. Мы купили водочки, посидели за столом Арины Родионовны и так хорошо вмазали!..

В этом домике теперь славянское культурное общество. Всё-таки сохранилось ещё в нас духовное начало. В общем, сделал вывод, что мне надо как можно больше для этого работать.

– Богатым людям должно быть стыдно!
– Да им плевать! Когда я в Риге открыл библиотеку – богатые знаете какие книги несли? Справочник прачечных города Томска, сборник фотографий московского водопровода… Большинство богатых, даже если они были приличными людьми, не понимают, что стали негодяями. Потому что – из грязи в князи. И они не ведают, что творят. В последнее время, когда сижу в компании бизнесменов, слышу разговоры только о бабках. Они о бабах перестали разговаривать, а я этого не выношу! Это деградация мужского населения нашей страны. Я их всё время пытаюсь увести от темы бабок, говорю, давайте о бабах поговорим, а они: да-а, столько бабок на баб уходит! И снова на бабки переходят. Ужас!

– Михаил Николаевич, вы сентиментальный человек?
– Ещё какой! Мне это нравится – а как не всплакнуть? Со слезами выходят шлаки, жить дольше будешь. (Смеётся.) Когда смотрю какой-нибудь фильм, часто чувствую то, чего многие не чувствуют, и в такие моменты могу заплакать.

– А вам люди жалуются?
– В Риге ко мне часто приходят богатые и жалуются на тех, кто не даёт им бабок заработать. Потрясающее явление. Или, помню, Киркоров жаловался когда-то, что не может найти для сцены правильные хлопушки. Это такая проблема! Я задумался: как же раньше жил в стране, где делают неправильные хлопушки для Киркорова? Честно говоря, после этого потерял всякую надежду на будущее. (Смеётся.)

– Вас так сложно поймать в одном месте. Вот только что вы были в Москве, завтра окажетесь на Урале, а потом – на Кубе.
– Я люблю путешествовать и часто говорю об этом со сцены. Считаю, что в путешествиях люди проявляют лучшие качества, и я в том числе: не кислячишь, не грустнячишь, никого не оскорбляешь. Я сам себе в путешествии нравлюсь, а дома – меньше. И потом, постоянно приходится куда-то себя перемещать. В Юрмале, где у меня дом, нет вдохновения. Там хорошо структурировать, оцифровывать то, что выдаёт вдохновение. В Москве тоже вдохновения нет, оно подавлено общей суетой, здесь в мозжечок ничего не набулькает из космоса. Вдохновение приходит в путешествии.

– 21 июля вам исполнится шестьдесят семь лет. Вы подвижный, энергичный, молодо выглядите. Говорят, и на шпагат можете сесть!
– На шпагат – могу, а вот на руках ходить мне уже сложно. (Смеётся.)



– И как удаётся сохранять такую прекрасную физическую форму? Читал, что вы вегетарианец. Может, поэтому?
– Ну, во-первых, не обжираюсь. Мяса действительно не ем, но я не какой-то сумасшедший вегетарианец, который питается одним сырым рисом. Например, запасы белка можно пополнять творогом. Просто мясо порождает в человеке агрессию, а я человек неагрессивный, оно мне не нужно. Двадцать лет назад впервые перестал употреблять мясо, и у меня упал гемоглобин. А когда ещё раз бросил спустя десять лет – ничего не упало. Знаете, почему? Просто если не ешь мяса, но всё равно находишься в состоянии агрессии, гемоглобин уходит. Когда я это понял, всё наладилось.

– Михаил Николаевич, а вам самому ещё не надоело шутить?
– Иногда чувствую, что надоело, но это нормально. А вы знаете, что рекорд телепроекта «РЕН-ТВ + Задорнов» может быть занесён в Книгу рекордов Гиннеса? Двадцать пять концертов за пять лет, и ни одна программа не повторяет другую более, чем на пять процентов! Теперь возьмите любого моего коллегу и посмотрите, может ли он таким похвастать? Конечно, у нас есть повторы самих концертов, но каждый – свежак по отношению к предыдущему. И это, я считаю, рекорд.

Расспрашивал
Олег ПЕРАНОВ
Сохранены особенности стиля, вольная интерпретация исторических событий и оригинальный подход к языкознанию

Опубликовано в №, апрель 2015 года