По данным Нижегородстата, в период с 2006 по 2012 год рождаемость у женщин от 25 до 29 лет увеличилась более чем на 42 процента.

Когда моей многодетной соседке пришло время рожать четвёртого ребёнка, встал вопрос: кто будет присматривать за остальными детьми? Социальные службы предложили отдать старшую девочку в приют.

Мы, соседи, узнали об этом, когда Аню уже увезли. Обсудив положение, решили, что Аня нам не чужая, а девочка она шустрая и озорная, поэтому будет лучше, если мы за ней присмотрим. Правда, у нас возникло множество вопросов. А поскольку живём мы в сельской местности, то главный из них – где приютские дети моются? Постановили, что я схожу к ним и выясню всё на месте.

Дело происходило в конце августа. Приют в деревне Арья встретил меня утренней свежестью и пряным запахом цветов. Поразила тишина. Хотя потом выяснилось, что ещё не все дети вернулись с каникул. Я осмотрелась: обычное здание, похоже на детский сад. Внутри у входа – стойка с охранником.

По моей просьбе вышли директор Елена Александровна Черничина и её заместитель Алексей Владимирович Кузнецов. Я озвучила им вопрос, и мне с готовностью рассказали, что дети моются в бане раз в неделю. Младшим помогает мыться воспитательница.

Надо отдать должное сотрудникам приюта: дети выглядели чистыми и опрятными. Увидев на Ане платье с пуговицами, я спросила, кто их пришивает. Ответили, что сестра-хозяйка. Я искренне ей посочувствовала: всем известно, с каким постоянством дети теряют пуговицы.

Спросив разрешение погулять с ребёнком, взяла Аню за руку, и мы пошли на игровую площадку. Первое, что мне сказала моя юная соседка:
– Цветы рвать нельзя, их можно только нюхать.

«Вот так сюрприз!» – подумала я. За лето она оборвала дома все яркие цветы, попавшие в поле зрения.

Нюхать цветы я категорически отказалась по причине аллергии, зато Аня с удовольствием обнюхала все. Далее мы катались на качелях, крутились на карусели, секретничали в беседке. Аня предложила прокатиться с горки, но я не отважилась.

Меня интересовало интеллектуальное развитие детей, но я не знала, как приступить к опросу. Аня проявила инициативу, рассказав, что научилась складывать мозаику, а ещё выучила три буквы: «д», «м», «н». Помолчав немного, сказала:
– Я обязательно научусь читать.

Девочка не переставала меня удивлять. Последний раз я видела её с печатным изданием, когда они вместе с сестрёнкой раздирали газету на мелкие клочки. А теперь ребёнок узнал, для чего эти печатные издания нужны.

Следующий вопрос, который меня беспокоил: как объяснить Ане, почему она здесь, а не дома? Мой рассказ о том, что у Ани появилась ещё одна сестрёнка, девочка восприняла совершенно спокойно. Спросила только:
– А ты ко мне ещё приедешь?

Я ответила утвердительно.

По рассказам работников приюта, многие дети спокойно реагируют на то, что их заберут из семьи. Один мальчик, увидев социальных работников, даже закричал:
– Ура! Опять в приют!

Рассказали и историю, как десятилетний мальчик привёл ночью в приют своих голодных и оборванных сестрёнок.
– Возьмите нас, дома есть нечего.

Ночью столовая была закрыта, и им дали то, что было. А были только хлеб и чай. Воспитатели со слезами на глазах смотрели, как дети с жадностью едят сухой хлеб и запивают его холодным чаем.

Конечно, в мои последующие посещения приюта оказалось, что проблем там предостаточно.

Однажды мальчик вырвал у меня из рук сумку:
– Дай мне конфет! Хочу конфет!

Пока я растерянно озиралась, воспитатель забрала у него сумку и отдала её мне со словами: «Держи крепче».

Позже я увидела в приюте пятилетнюю девочку, которая не проронила ни слова. Оказалось, что она почти не разговаривает.

В подростковом возрасте я зачитывалась книгами Макаренко, и меня интересовал вопрос: как современные педагоги воспитывают новое поколение трудных детей? На мой взгляд, ребята из многодетных и не слишком благополучных семей, собранные в одну группу, – взрывоопасная смесь.

Как-то Аня подтвердила мои догадки, сказав, что мальчики дерутся. Тогда я её спросила:
– Аня, а если вы озорничаете, как вас наказывают? Ставят в угол?
– Нет! – категорично ответила девочка.
– Ругают?

Аня неопределённо покачала головой. «Значит, всё-таки ругают», – подумала я.

«Коммуной» повеяло только один раз, когда Аня сказала:
– Те конфеты, которые ты приносила, все сразу же съели.

Не поняв сути проблемы, я переспросила:
– Что, даже с тобой не поделились?

Аня повернулась ко мне и с выражением на лице, которому мог бы позавидовать сам Спиноза, ответила:
– Но когда другим детям приносят гостинцы, я ведь тоже у них беру.

От торжественности момента у меня дух захватило: вот оно! Лучше съесть конфетку вместе с другими, чем много конфет в одиночестве.

То, что у нас в стране увеличивается рождаемость, – это хорошо. Как-то Никита Михалков сказал: «Сегодня это дети, а завтра – народ». Я бы это выражение перефразировала так: «Сегодня это дети, а завтра – рабочие, врачи, учителя, инженеры». И от всех нас зависит, будут ли рабочие добросовестными и трудолюбивыми, а специалисты – грамотными.