У Глеба любимый урок в школе – ритмика. Там его хвалят (вряд ли за успехи, скорее просто так) и доверяют вести разминку. А доверием и похвалами он не избалован.
На уроке «Окружающий мир» учат постить котиков. Буквально: «Наклейте в тетрадь фотографию кота. Составьте из фотографий вашего любимца историю». Ещё там учат отличать авокадо от маракуйи. И гречку от риса. Хочется другую планету.

Глеб сегодня прямо как Ленин – получил в дневник три пятёрки. Одну за стишок и две по математике. «Сегодня, – говорит, – лучший день в моей жизни». В нашей тоже.

Обуваясь в прихожей, объясняет, почему предпочитает Третьяковке естественно-исторические музеи:
– Я люблю музеи, где не только картины, но и разные достижения! Скелеты динозавров, спутники, оружие, мумии, статуи скунсов…

– Мам, открой-ка сайт судебных медиков, хочу узнать, как инсульт миосульта выглядит…

Сегодня вечером год назад начнётся Олимпиада. Я точно помню, потому что за пятнадцать минут до закрытия церемонии открытия родилась Глаша. Теперь у неё уже есть кудряшки на затылке, и она умеет говорить «это». Дети – не смысл жизни, а средство о нём не думать, и за это им спасибо, конечно.

– Угадай, как твоя тарелка станет чистой?
Протяжный вздох, убитым голосом:
– Я её помою…
– Молодец! Угадал.
– Только не загадывай мне больше такие загадки печальные!

Глеб влюбился. Одна девочка из их класса пришла с распущенными волосами (а раньше ходила с убранными), и он пропал. Носит теперь ей конфеты и украдкой подкладывает в ранец, когда она не видит. Иначе, говорит, получится, что это не потому, что я её люблю, а потому, что хочу, чтобы она мне говорила спасибо.

Утром сначала просыпается Глаша, потом её вихры. Первыми просыпаются вихры над ушами – р-раз и два, две запятые кверху. Потом на затылке, и к завтраку Глаша уже вся кудрявая. А сразу после сна – нет.

Вторые сутки Глеб гриппует за закрытой дверью.
– Хочу, – говорит маме, – чтобы ты спросила, как моё самочувствие…
– Как твоё самочувствие, Глеб?
– Для смертельно больного человека нормально, но могло быть и лучше!

Глаша удивительно умная. Я таких умных детей не встречал. Сегодня пыталась выключить засвистевший чайник: приметила, как мы это делаем, и давай сама кран на плите накручивать. Помощница.
Глеб трое суток сидит взаперти, чтобы её не заразить, как джинн в бутылке. Подобно многим людям, слишком деятельным, чтобы задумываться о всякой ерунде, он и не подозревает, что совершает обыкновенный подвиг – при его-то неусидчивом газообразном характере.

Глаша самый умный из всех людей, конечно. Вот все говорят: Эйнштейн, Мамардашвили, Денис Викторович Драгунский… А смог бы ваш Денис Викторович, когда ему надевают штанишки и говорят: «Глаша, давай ногу», – ногу поднять? Что-то я сомневаюсь.
А чайник со свистком выключать он ходит? А когда ему говоришь «принеси папе книжку», он приносит? А когда просят, чтоб он показал на картинке ёжика, он разве идёт за другой книжкой, тоже про ежей, только гораздо лучше, потому что в платьицах и штанишках, и показывает ёжика в ней?
В общем, идите и не позорьтесь.

Вторым по уму среди людей после Глаши оказался Глеб. Он, будучи четверо суток заперт в спальне на карантин, не будь дурак выучил со скуки географическую карту. Ваш Денис Драгунский знает, где остров Пасхи? А Исландия? А полуостров Камчатка? А Глеб как карточный фокусник теперь. Говоришь: «Глеб, а где полуостров Индостан?» – показывает…

Но за Глашей не угнаться ему. Глаша сегодня носочек принесла по папиной просьбе. Мама ещё такая говорит: «Она не поймёт, «носочек» – очень трудное слово» (переживает за дочку). А папа спокойный такой, уверенный такой, как хоккейный Тарасов – в наших ребятах! Смотри-смотри… Топ, топ, топ… попу оттопырила… наклонилась… взяла… и несёт, несёт!
И лобзания, и слёзы, и заря, заря.

По дороге в школу:
– Пап, а у Путина есть шестьдесят миллионов?

Чуть было не спросил «зачем тебе». Потом сообразил, что это ж всё равно не у меня, а у Путина. У-гм, говорю.

– А как они у него в кошельке помещаются?