Просьба не беспокоить
26.06.2017 16:29
Мальчик системы Глеб и девочка системы Глаша

Просьба не беспокоитьГлеб: «Я хотел бы стать археологом, но им, наверное, мало платят. Вообще-то археологам должны много платить, ведь если бы не археологи, мы не знали бы, что есть легенды и мифы, и в музее я не увидел бы вазу, которой четыре тысячи лет. Она, правда, была треснутая, но всё равно – Рождеству две тысячи, а ей четыре».

Есть у нас в классе такой Петя. Мало того, что он лучше всех читает, мало того, что лучше всех считает по методике Петерсон и позволяет себе манкировать идиотскими заданиями по «окружайке», над которыми мы сидим до ночи… Так он ещё и в компьютерной игре «Ниндзя-тень» дошёл до уровня Сёгуна!!! Тогда как остальные люди сидят на Отшельнике… (Нам с Глебом полгода понадобилось, чтоб добраться до уровня Мясника.) Сегодня за завтраком Глеб говорит: «Он, наверное, будет каким-нибудь Путиным. А я – археологом, которого он через три часа уволит!» С такой обидой…

По пути в школу спрашивает: «Почему учителя скучных предметов небрежно (пренебрежительно) относятся к предметам интересным?» Интересные предметы – это рисование.

Вчера в нашей семье произошло событие. Глеб записался в библиотеку. Сам. Подслушал на перемене, что туда сейчас пойдут другие ребята, и, как сам выразился, «проследил». А там, оказывается, дают книги. Ну, и он взял – с понравившейся картинкой. И стал читать. И во время урока математики прочёл половину. И на перемене читал. И дома. Перед сном, слегка стесняясь, сказал, что раньше думал, будто библиотеки – платные.

Глаша во время крещения показала бабушке язык и ударила Глеба по голове игрушкой. А когда вышли из храма, повалил густой снег. Такой густой, что не видно грудь четвёртого человека. Валил пять минут и так же резко закончился. Точно так же было, когда её два года назад везли домой из роддома. Снег валом пять минут. Кто-то подаёт нам сигналы.

Однажды Глеб целых два дня жил в гостинице в отдельном номере. Многоместного номера, чтобы мы все поместились, не было, и пришлось взять два «двухкоечных». Я повадился ходить к девочкам, и у Глеба наконец-то появилась своя комната. Да что там комната – почти квартира! Посещая туалет, он не ленился всякий раз повесить на дверь номера табличку «Просьба не беспокоить».

Вхожу в кухню, а там Глаша вскарабкалась на стул, достала банку с вареньем и наворачивает большой ложкой. Увидела меня – сразу банку отодвинула, а перепачканную ложку положила на место, в ящичек для вилок и ложек. Кто же будет ругать такого аккуратного человека!

Глаша похожа не на маму и не на папу, а на Глеба. У неё совершенно Глебово чувство юмора. Вчера во время физкультурных упражнений у того от энтузиазма сползли штаны, а она это увидела – и засмеялась. Так искренне…

С Глашей рассматриваем Глебову книжку про животных: «Это пингвин, это сурикат, это волк… Как говорит волк?» – «У-у-у-у», – тоненько, мордашкой вверх. Добрались до обезьян. «Это горилла, это орангутанг, это шимпанзе… А это макака». Макаку раньше не проходили. Вижу по озадаченным глазам, что надо повторить. «Ма-ка-ка!» Озадаченность сменяется сначала радостным узнаванием, потом восторгом. Глаша закатывает голову и хохочет. «Кака! Кака-макака! Ах, какое замечательное смешное слово!» Это почти так же восхитительно, как когда у Глеба сползли штанишки!

Дверь распахивается, и в комнату, вся как Божия гроза, входит Глаша. В тёмных очках, с сумочкой на плече и сигаретой во рту. Заветную пачку нашла в комоде.
Что будет в четырнадцать лет?..

За обеденным столом шесть человек. Из них только один пытается есть ножом и вилкой. Кто? А кто утром нарисовал картинку и сам прикрепил магнитом на холодильник? Да уж, наверное, не Денис Драгунский.

Глеб провалил задание по предмету «Окружающий мир» (быв. «Природоведение»). Вопрос такой: какого животного не может быть в китайском календаре? На логику, наверное… И всё же почему-то напомнило, как читали мы с ним некогда журнал «Колобок». А там история, начинающаяся со слов: «Пришла пора отпусков, и Колобок задумался, куда ему поехать отдыхать». Интересно, подумал я, от чего он устал? Полистал журнал – ответа на вопрос не нашёл.

Оказывается, все самостоятельные работы по математике, которые дети выполняют в классе, есть в интернете. И многие родители готовят детей к ним заранее. Не натасканными ходят в класс только аристократы и дегенераты. Задумался, кто же мы.

Глаша, очевидно, будет бейсджампером. Или этим, которые по стенам, как тараканы, бегают. Весь вечер: с кровати на кресло – фью-у-у-у… хрясть! Встаёт, рот до ушей. Даже не почешется. Опять – пиу-у-у… метра полтора по воздуху! и грудью об угол кресла бах! коленями об пол хрясь! лбом – бум! И опять… Тренируется. Ещё любит подпрыгнуть и приземлиться на попу. Попа, конечно, в подгузнике, но всё-таки. Там же кость. А больше всего любит с размаху ударить головой в нос и ласково заглянуть в глаза: «Ну как? Правда здорово?» Я всегда испытывал комплекс неполноценности рядом с физически совершенными, бесстрашными людьми. Пока мой авторитет держится на том, что я умею сворачивать язык трубочкой, но что будет потом?

Характерный момент. Сочиняли с Глебом план пересказа истории про Уточку. Глеб придумывал названия пунктов плана. В одном месте там у Уточки зажило крыло, из-за которого она не могла улететь с другими, и Лис полгода её прессовал, гад. (Нет, не «Серая шейка», – Бианки). Глеб придумал название: «Крыло, версия 2.0».
– Отлично, – говорю, – записывай.
Он, тоскливо:
– Учительнице не понравится…
Верно. Не понравится. Нужно писать: «Крылышко зажило». Но это не Глебовы слова! К тому же в таком названии не остаётся выдумки, образа, момента творчества. Ребёнок не рассказывает свою историю. Исключает себя из сотворчества…
Но мы боремся за пятёрку по чтению в 4-й четверти, поэтому записали: «Крылышко зажило». Подумалось: очень многое как в школьной методике, так и в негласной манере преподавания литературы маленьким детям направлено не на то, чтобы стимулировать их естественные (для детства) творческие способности, раскрепостить мышление и научить думать, а наоборот: на то, чтобы втиснуть в рамки, приучить к мысли, что «шаг влево, шаг вправо – побег, прыжок на месте – провокация».
Как же он потом будет писать сочинения, о чём писать, если приучен к тому, что «думать нужно правильно», а значит, есть опасность «думать неправильно», а если так, то лучше вообще не думать, а следовать стереотипам?
«Почему тебе жалко Уточку?» – спрашивает учебник.
– Мне больше жалко Лиса, он целый год поесть не может, – признался Глеб.
И это – тоже сострадание, сочувствие, да к тому же и милость к падшим. Я бы обязательно поставил пятёрку за такое открытие.

Лев ПИРОГОВ,
главный редактор детского журнала «Лучик 6+»
Фото: Depositphotos/PhotoXPress.ru

Опубликовано в №25, июнь 2017 года