Судьбоносные ночи хирургов
29.06.2017 18:23
А утром анестезиолог заложил их начальству

Судьбоносные ночи хирурговВ студенческую эпоху мы все питали страсть к хирургии. Нашими мэтрами, гуру и сэнсэями были профессор П. и профессор Ж.

Профессор П. – блистательный лектор-аристократ, обаяшка, любимец красивых женщин и эрудит, на его лекциях не спали даже ленивейшие оболтусы. Профессор Ж. – брутальный мачо, неутомимый труженик, пахарь хирургической нивы. Он бывал груб и, как нам казалось, частенько несправедлив к студентам, но скальпелем творил невозможное, за что ему многое прощалось и начальством, и учениками.

Оба профессора трудились на одной кафедре, дружили и умерли в один год от онкологической болезни. Об этом мы вспомнили на днях с профессором Ф. за стаканчиком скотча.

– А ты знаешь, – молвил мой собеседник, – что П. и Ж. были школьными друзьями, затем учились на одном курсе, с разницей в год поступили в адъюнктуру на нашу кафедру и очень любили вместе дежурить по клинике?

Одно из таких ночных дежурств оказалось очень беспокойным, больные поступали из города как с поля боя – непрерывным потоком. И ответственный хирург, «утонувший» в сложнейшей многочасовой операции, предоставил молодым П. и Ж. полную свободу действий.

Говорят, сначала у них была бабуля с почечной коликой. Расслабив больную инъекциями, будущие профессора погрузили её в ванну с тёплой водой (в те времена подобные методы практиковали). За бабушкой надо было наблюдать, но тут поступил пациент с прободной язвой желудка. П. и Ж. устремились его оперировать, а потом им сразу в оперблок подали женщину с гангренозным аппендицитом. Когда будущие профессора освободились, они вспомнили, что бабуля сидит в ванне уже три часа, и устремились к ней, сшибая всех на пути. Но оказалось, что бабушка больше не сидит, а плавает с умиротворённым лицом. Немножко, так сказать, умерла.

Естественно, был скандал, разбор полётов, но… У обоих молодых людей отцы оказались генералами – как поставить клеймо позора сразу на две прославленные хирургические династии? В общем, спустили дело на тормозах. Может, это и не есть хорошо, но в дальнейшем П. и Ж. стали достойными профессорами и хирургами. Бабка вот только умерла, но ведь была она самая обыкновенная бабка, о ней и родственники через пару поколений позабыли, а портреты П. и Ж. красуются и на кафедре, и в справочниках, и в медицинской энциклопедии.

Тяпнули мы ещё по стаканчику скотча, и профессор Ф продолжил:
– А помнишь ли ты своих ровесников – М. и К.?
– Конечно, – отвечаю. – Они годом позже меня выпускались.
– Так вот, – улыбнувшись, продолжил профессор Ф., – эти самые М. и К. тоже дружили, тоже подавали надежды и тоже дежурили вместе по клинике. И в их практике тоже случилась судьбоносная ночь. Только она была на редкость спокойной. Больные в клинику не поступали. Юным хирургам впору лечь бы и поспать, а они всё чаёвничали и рассуждали о роли личности в истории и о собственной роли в хирургии. И до того дорассуждались, что стали спорить, кто из них виртуознее оперирует.

М. в запале воскликнул, что сможет «вылущить» жёлчный пузырь за сорок минут. Естественно, К. ему не поверил, они едва не разругались на этой почве и заключили пари. И вот в три часа ночи они берут из палаты спящую бабку с калькулёзным холециститом, которую вчера днём собирались оперировать, но сняли острый приступ консервативным лечением и оставили под наблюдением.

Бабушку переложили на каталку и повезли мимо спавшей постовой медсестры в операционную. В пути старушка пыталась доказать эскулапам, что она себя вполне прилично чувствует, но ей сделали инъекцию и…

Пари доктор М. у доктора К. выиграл. Пузырь «вылущил» за тридцать девять минут и пятьдесят три секунды. Обосновали юные эскулапы свои действия внезапно осложнившимся состоянием пациентки и отправили её в реанимацию. Поутру, однако, их заложил начальству анестезиолог, которого смутили стремительное развитие событий и отсутствие операционной сестры.

Сиятельных родственников у докторов М. и К. не нашлось, поэтому к вечеру следующего дня их безжалостно отчислили из адъюнктуры и направили одного на Тихоокеанский флот, другого – на Камчатку. Служба в дальнейшем у обоих не задалась, оба уволились, не дотянув до пенсии. Однако удивительно – несмотря ни на что, оба стали в конце концов хорошими практическими хирургами и ныне возглавляют отделения в столичных больницах. Об этой истории предпочитают не вспоминать.

– А что же бабка? – встрепенулся я.
– Вот! – рассмеялся профессор Ф. – Самое интересное, Володенька, что семидесятипятилетняя бабка поправилась и прожила без холецистита ещё двадцать лет! Откуда я это знаю? В компенсацию за страдания старушку поставили в нашей клинике на пожизненный диспансерный учёт. Гуманно решались щепетильные вопросы в советское время! Ну, давай ещё по стаканчику, и я тебе расскажу, как стал светилом профессор Ч.

– Этот Ч. работал заурядным хирургом, в профессии не блистал, и ничего такого особенного в судьбе ему не светило. А трудился он в тайге, в Хабаровском крае, и влюбился в свою операционную сестру, которая в то же время была молодой супругой замполита полка.

Так вот, на воскресном дежурстве, аккурат после Нового года, старший лейтенант Ч. признаётся медсестре в своей страсти – и, о чудо, девушка отвечает ему взаимностью. Но едва они собрались отметить свою радость бурным совокуплением, как поступает в лазарет солдатик с острым аппендицитом.

В таких случаях необходим второй доктор в качестве ассистента, но начальник хирургического отделения уехал на охоту, и Ч. решил оперировать в одиночку, дабы блеснуть мастерством перед возлюбленной.

Больного раздели, помыли, побрили в нужном месте, уложили на операционный стол, пристегнули ремнями, хотели уже накрывать стерильной простынёй, и тут страсть влюблённых вспыхнула с новой силой…

Спустя несколько минут в оперблок заглянул лично замполит полка, который вдруг решил навестить больных, а заодно и любимую жену.

Наливай-ка ещё по стаканчику… Хороший скотч, мой юный друг! Что было дальше? Долго думали, куда сплавить доктора Ч., но, поскольку огласку делу давать не хотели, срочно оформили его в академию на учёбу.

Как у нас в армии? Лучший способ быстрее избавиться от офицера – назначить его куда-нибудь с повышением. Ефрейтора с аппендицитом вертолётом отправили в госпиталь и успели спасти. Замполит простил молодую жену и срочно перевёлся в другой военный округ. А Ч., представляешь, стал профессором и весьма мастеровитым хирургом, недавно уволился со службы и возглавил кафедру в одном из вузов страны. Ну, давай, что ли?

Мы опрокинули по последнему стаканчику и разошлись по домам.

Владимир ГУД,
Санкт-Петербург
Фото: Depositphotos/PhotoXPress.ru

Опубликовано в №25, июнь 2017 года