Гулять – попой вилять
27.09.2017 15:25
Гулять – попой вилятьЯ – бздых. В витрине пляжного кафе вижу своё отражение – немолодой дядька в толпе отдыхающих прёт на пляж надувной детский бассейн и ведёрко с игрушками. Бздыхами на Черноморском побережье Кавказа величают курортников.

– Скорей бы эти бздыхи разъехались! Достали по самое некуда, – жалуется при мне продавец сувениров продавщице силиконовых пляжных калош.

Встреваю в диалог:
– Кому ж тогда вы будете втюхивать поделки из раковин рапана и шлёпанцы? Наверное, друг дружке?

С удивлением открыл для себя: живя и отдыхая в Крыму почти три десятилетия, могу на пальцах двух рук пересчитать посещения общественных пляжей. Я жил у моря и приезжал из дождливого Питера на свидания к настоящему, дикому морю. Я жил вместе с морем, и море в эти месяцы жило для меня. Оранжевые обрывы Фиолента, можжевеловые тропки над балаклавскими обрывами, заповедные уступы гор Куш-Кая и Ильяс-Кая, сталактитовые пещеры, рыбацкие ялики с дельфиньими эскортами, почившая в бозе дискотека «Уругвайский лётчик» в бухте Омега. Каждого моего холостого отпуска было достаточно для подарка среднестатистическому мужчине в качестве целой счастливой жизни. Выходит, ныне я проживаю тридцать восьмую по счёту счастливую жизнь.

– Вовочка, – снисходительно смеётся жена Мариша. – Ну какой же ты бздых? Ты – счастливый шестидесятилетний папа двухлетней девочки! Расправил плечики, втянул животик, и вперёд! И представь: ты мог бы быть и дедушкой, покорно прущим на пляж надувной бассейн и ведёрко.

Два года мечтал о том, как впервые покажу Верунчику море: поднесу маленького златокудрого ангела к прибою и проникновенно прошепчу в ушко:
– Тебе нравится море?

И Верунчик-Бурунчик зачарованно ответит:
– Дя…
– Мы будем в нём плавать?
– Дя…
– И мы будем приезжать сюда каждый год, а потом возвратимся сюда жить?
– Дя…

А на деле первое наше с Бурунчиком море под Новороссийском оказалось совсем не таким, каким грезилось: растревоженное, вспухшее от недавней грозы, укрытое лиловой примочкой надвигавшегося нового урагана. Ураган был похож на страшное кудлатое существо, притихшее в вольере, дверь которого открыта, но монстр ещё не понял, что может творить всё, что пожелает.

– Тебе нравится море? – с надеждой спросил я, и притихший Бурунчик тихонько ответил:
– Неть…
– Но почему же? Море всегда красивое. Ты его боишься?

И Бурунчик ответил ещё тише:
– Дя…

Но дочка не заплакала. Мы ещё немного постояли у воды и вернулись в отель. Через полчаса на побережье обрушился очередной шторм с субтропическим ливнем. Если подумать, в тот вечер было чего бояться.

Три дня назад в новороссийском поезде ожил мой телефон. На дисплее призывно высвечивалось: Мариша.
– Милая, да!

В ответ тишина. А потом далёкий робкий голос:
– Алё!

Я уже догадываюсь, кто это, но потерял дар речи и молчу. В трубке прозвучало по слогам:
– Па-па…

И абонент отключился. Срочно перезваниваю жене, долгое время никто не отвечает, и наконец:
– Милый, ты не поверишь, но это Верочка сама тебе позвонила. Как? Просто включила телефон, провела пальчиком по дисплею, раз и ещё раз, вошла в список контактов, нажала самый нужный… Но это что! На днях уложила её днём спать, вышла на кухню, вдруг слышу – смеётся, заливается от смеха. Возвращаюсь – картина маслом: включила мой смартфон, вошла в интернет, нашла подборку каких-то фотографий, листает и хохочет. А знаешь, почему хохочет? Ей очень нравится раздвигать пальчиками по дисплею фотографии, увеличивать их и снова уменьшать. И ещё Бурунчик подписал меня на какую-то косметику и мастер-класс по обустройству гардеробных комнат…

В год и десять месяцев Бурунчик отчётливо произносит десятка полтора слов – можно сказать, не густо. Зато абсолютно всё понимает, а сегодня на вопрос, чем займёмся с утра пораньше, что будем делать, – членораздельно ответила:
– Гулять, попой вилять!

Нетленка от кубанской кумы оказалась некстати приставучей.

– Зря вы её отдаёте так надолго бабушке в станицу, – засомневался мой профессор ещё в апреле.

В ответ я развёл руками: а что делать? Надо было срочно оформлять приглянувшуюся нам евротрёшку, переезжать, перерегистрироваться, заказывать новую мебель, бытовую технику, всё это монтировать, успевая работать при этом. А главное – чем занять полуторагодовалого ребёнка в огромном городе?

Проходит две недели, и бабушка рапортует: Бурунчик с энтузиазмом помогает ей высаживать в теплице помидорную рассаду (треть саженцев сломала при этом), а потом были уборка клубники и лука, сбор малины и огурчиков-корнишонов. Верунчик лихо катается верхом на дворовом псе Бублике, который ещё недавно считался злым ворчуном. Бурунчик встречает и провожает коровок, мычит басом, как бычок Артамон, хрюкает, как свинки, когда их кормит, и кудахчет, подсыпая курочкам зерно. А ещё помогает бабушке лепить вареники и пирожки.

– Я нашла формулу, – смеётся тёща. – Девочку не надо специально ничем занимать, она серьёзно и обстоятельно копирует то, что делают взрослые. Но если оставить без присмотра – конечно же, шкодит. Недавно подозрительно притихла в спальне. Я сразу туда – и вижу: открыла внучка тумбочку, достала оттуда пластмассовую челюсть и примеряет перед зеркалом. Зубы я новые вставила, а эту как-то забыла выбросить…

Ночью шёл дождь. В седьмом часу утра обозреваю с балкона растрёпанное Чёрное море. Проехала в сторону пляжа машина с надписью «МЧС». Из мини-отеля напротив выскочил среднего возраста бздых в белой футболке – такой длинной, что кажется – дядька бежит без трусов. Бздых потрусил в сторону моря, но через три минуты вернулся обратно, торопливо юркнул в подъезд. Продрог.

Но Бурунчик уже готов гулять-вилять. Достаём из холодильника творог, спускаемся в общую кухню варить кофе и усаживаемся в увитой виноградом беседке. Пробегающая мимо тощая горничная недовольно ворчит в нашу сторону нечто вроде: «Ну и не спится же в такую рань этим бздыхам!»

Сентябрь сентябрём, но Юг неумолимо берёт своё. Топаем на пляж: жена несёт сумку с подстилками и бутылочками, Верунчик ведёт на поводке любимого Макса, я уже привычно пру надувной бассейн и ведёрко с игрушками. Юная продавщица мороженого смотрит на нас вроде бы с улыбкой, но… Вспомнилась строка из Юрия Полякова: «Она смотрела на него пренебрежительно, как смотрит опытная путана на сорокалетнего плешивого пузана, несущего домой новогоднюю ёлку».

Вечером принимаем гостей из Туапсе: жарим шашлык из нутрии, крошим салат, накрываем стол в беседке. Горничная Света, пробегая мимо, шипит что-то вроде: «Совсем распоясались бздыхи, нет бы дрыхнуть после моря, так они ещё и гулянки закатывают, а у нас вообще-то принимать гостей вечерами запрещено».

Появляется накрученная Светой хозяйка отеля и:
– Батюшки, кого я вижу! Сергей Сергеич, миленька-ай!!! Я и не знала, что это вы к нам собственной персоной! Я и не знала, что это ваши друзья! Ну, конечно, проходите, гуляйте хоть до утра!..

Мой друг и читатель Серёжа – известный на всём побережье человек: замечательный врач, бард-песенник, глава регионального поискового отряда, автор книг по истории Кубани, лауреат конкурсов и премий.

Серёжа приехал с невестой Светой. Оказывается, сегодня они подали заявление в загс! Пьём «Абрау-Дюрсо», потом вишнёвое вино трёхлетней выдержки, которым нас снабдила мама Мариши. Верунчик сосредоточенно поедает третий йогурт подряд. Потом Серёжа шепчет что-то на ушко хозяйке. Она уходит и возвращается с гитарой. И вот уже на всю улочку звучит признанный в России шедевр с моим любимым припевом:
Моя маленькая жена
в дверь тихонечко постучится,
И обнимет меня она-а-а, дыханье затая.
Моя маленькая жена, как в руке синица –
Незнакомая мне, но всё же моя жена-а-а-а!

Наберите в любом поисковике «Сергей Челпанов. Моя маленькая жена», послушайте, и не пожалеете. Лично я плачу снова и снова.

Полночь. Бурные и продолжительные, как в эпоху Леонида Ильича, аплодисменты. Беседку с гитаристом облепили бздыхи. Бздыхи аплодируют с балконов отеля и даже из окон. Где-то на заднем плане маячит горничная Света. Бурунчик сладко спит на руках у Мариши с неизменной «сосой» во рту.

– Отпусти завтра Вову на джипинг, – шепчет Сергей моей жене на прощание. Мариша скептически улыбается и отпускает!

Джипинг был особенный – на двух бэтээрах по руслу горной реки, с ветеранами ВДВ в голубых тельняшках, с жаркой баней и ледяным водопадом, с отменной чачей и, конечно же, с возгласами: «Никто, кроме нас!»
– Ай! – восторженно произнёс Верунчик, увидев папу в голубом десантном тельнике, и захлопал в ладоши. Мариша улыбнулась и укоризненно покачала головой. В ответ осталось произнести сакраментальную фразу моего близкого друга и тоже ветерана ВДВ Валеры: «Мужчину таким, какой он есть, принимает только одна женщина – мать сыра земля!»

Утром я снова вижу своё отражение в витрине пляжного кафе – бздых несёт на пляж надувной бассейн и ведёрко с игрушками.

По пути с моря Бурунчик увидел детский надувной батут и повелительно замахал ручками.

– Она слишком маленькая… – усомнился парень-аттракционщик. – Нет, конечно, если вы настаиваете, – двести рублей, и прыгайте сколько угодно, только страхуйте сами.

Спустя час мы ловили Бурунчика втроём по всему батуту – аттракционщик, Мариша и я. Бурунчик прыгал, летал, хихикал, а поймать маленькую оторву удалось, только когда к нам присоединилась продавщица мороженого.

– Никогда такой девахи не видел! – восхищённо сказал аттракционщик. – Готовьте её в Рязанское десантное училище. Никто, кроме нас!

Оказывается, парень тоже служил в ВДВ.

Днём я отправился в магазин с любимым той-терьером Максом и…

– Сколько стоит такая собака, брат? – спросил меня вывалившийся из белоснежного «бумера» типичный новый русский.

Отвечаю:
– В Петербурге тысяч пятнадцать, а если выставочный вариант со всеми сертификатами – то до тридцати.
– Мне плевать на сертификаты! Дочке моей пёсик понравился. Как его зовут? Макс? На бензоколонке я Макса повстречал!.. Ха-ха! Слушай, брат, продай Макса. Сто штук даю прямо сейчас!

Отвечаю:
– Собака не продаётся.
– Брат, ты меня не понял! Я очень серьёзный человек! Если моя дочь захочет – куплю луну с неба! В общем, так, даю лимон, сделка у нотариуса, пятьсот тысяч предоплата…
– Это член семьи! – отвечаю. – Ты меня понял? Член семьи!

На лице у «брата» искреннее смятение, стоит, чешет бритый затылок.

– Ну, раз член, то извини, брат… Раз член, так извини…

Прощаясь, «брат» пытается погладить Макса. Макс строго отвечает:
– Р-р-р-р-р-р… – и впервые за три года собачьей жизни щёлкает зубами.

Шикарный белый «бумер» уезжает, успеваю разглядеть на заднем стекле лозунг: «За что плачу налоги? Вова, Дима, где дороги?»

Сидим вечером на веранде а-ля буржуазного ресторанчика: плюшевые диваны, накрахмаленные скатерти, псевдо-вышколенные официанты, московские цены. Вообще-то мы пришли не просто поесть, а вкусить дары Чёрного моря. В меню они значатся, а на деле вместо кефали – пиленгас, ставридки нет, саргана нет, горбыля нет, барабулька мороженная с прошлого года, луфаря нет, акулы-катрана нет, а камбала-калкан стоит дороже рыбы фугу в Японии.

– Закажите сёмгу, – предлагает официант. – Или говяжий стейк. У нас хорошо готовят стейки.

Благодарю и отвечаю, что замороженной сёмги мы объелись на Севере, стейки замечательно готовят в Петербурге, а мы вообще-то на Чёрном море находимся, и в меню у вас всё это значится… Заодно разъясняю официанту схемы сезонных миграций ставриды, кефали, саргана…

Под предлогом консультации с администрацией ресторана парень исчезает. Слышу, как он шепчется с начальством за портьерой:
– Бздыхи шибко умные попались! Крымско-петербургские бздыхи. Всё знают про рыбу. Что делать будем?

Читаю Бурунчику книжку перед сном. Дожил до счастливых дней: теперь не надо укачивать и петь, достаточно открыть потрёпанную обложку и:
– И встал Айболит,
побежал Айболит…
И одно только слово
твердит Айболит:
«Лимпопо, Лимпопо, Лимпопо!»

Мечтательные глазки, приоткрытый ротик. Успеваю спросить:
– Тебе нравится?
– Дя…
– Ещё почитаем?

Нет ответа. Бурунчик сладко спит.

Всю ночь по крыше отеля барабанил проливной дождь.

Поутру Верунчика стошнило, а вскоре ещё раз и ещё… На контактном термометре высветилось 37,2.

– Кажется, поймали энтеровирус, – грустно сказала жена и послала меня в аптеку за противовирусным.

Аптека оказалась закрыта, метнулся в другую, там пусто, насилу разыскал в третьей, взопрев, примчался в отель, едва не сбив ворчавшую горничную Свету, взлетел на третий этаж и…

Жена мило улыбается:
– Отбой учебной тревоги, папа! У нас режется седьмой коренной зубик. А нам по такому поводу шампанского!

После обеда за нами приехали из Майкопа дедушка с бабушкой. Купались в осеннем море, Бурунчик старательно смазывал дедушке спину солнцезащитным кремом. Потом грузили вещи в багажник.

– Вы не сердитесь на Свету, – говорит на прощание хозяйка отеля. – На Свете весь мой бизнес держится, она добрая, она у нас вроде как главнокомандующий. Света работает через силу с железными спицами в руке. Месяц назад упала с табуретки, меняя плафоны в беседке. Перелом, предстоит ещё одна операция… А Света трудится и…
– Ворчит на бздыхов, – подсказываю я.
– Бздыхов? – удивляется хозяйка. – Откуда вы знаете? Ах, да, Сергей Сергеич!..

В краснодарском аэропорту Бурунчик активно помогал нам сдавать багаж, транспортировать по залу ручную кладь и охранял клетку с Максом. А в кафе зоны ожидания Верун неожиданно стал танцевать под музыку прямо между столиков.

– Как называется танец? – смеясь, спросили соседи.
– Прощание с Кубанью, – ответил я.

Бурные продолжительные аплодисменты.

В самолёте Верунчик крепко спал, очнулся в Петербурге при посадке в такси, может быть, оттого, что капля дождя шлёпнулась на милый носик.

– Доздь! – довольно внятно произнёс Верунчик. И снова уснул. Ещё одно новое слово!

Первый питерский рассвет был пасмурным и туманным.

Проснувшийся Верунчик сидел на постели и мучительно искал ответы на два вопроса – где она находится и нужно ли по этому поводу плакать?

– Верочка! – вмешалась весьма кстати мама. – Это наша новая квартира! Хочешь посмотреть на свою комнату? Пойдём!

Босые ножки с любопытством зашлёпали в детскую, и секунду спустя оттуда прозвучало ещё одно новое слово:
– Ого!
– Тебе понравилось? – спросила мама.
– Дя.
– А теперь смотри! – Марина подняла рулонную штору с бабочками, порхающими среди васильков, и в комнату заглянула рябинка, густо усыпанная красными осенними ягодами.

Верунчик сложила ладошки на груди и восхищённо промолвила:
– А-а-а-й!..

Владимир ГУД,
Санкт-Петербург
Фото автора

Опубликовано в №38, сентябрь 2017 года