В пятницу, как и назначил Петухов, Женя явилась на кафедру, но лаборантка сказала, что Павел Иванович ушёл в отпуск, и посоветовала съездить к нему домой, любезно поделившись адресом. Ближе к полудню, найдя нужный дом, Евгения поднялась на третий этаж и позвонила в дверь. Прижимая к себе тетради с лекциями, она жутко волновалась, боясь неадекватной реакции, но неожиданно дверь открыл молодой парень. Он удивлённо уставился на неё.
– Подскажите, здесь живёт Павел Иванович Петухов?

Я напряглась, но убежала не сразу, решила присмотреться. Утром проводила его на работу, пошла гулять, купила книжку Мураками. У телевизора сидеть весь день скучно, а из «почитать» у мужчины в квартире оказался только счёт за квартиру и баллончик освежителя в туалете. Вечером он увидел книгу и выдал что-то типа: «Зачем купила? Вон, на балконе коробка, там от жены остались журналы, взяла бы».

А сын последнее время частенько молчит в ответ. Выросла между ними преграда, о которой нужно обязательно сказать вслух, но каждый боится начать. Это, наверное, рыжая виновата. Сначала утащила Василия на рыбалку – «На …балку!» – как рассказала маманя тараканам, зудящим в её седой голове. А потом вместе со своей негритоской поволокла его в городской цирк, хотя он уже пять лет никуда из деревни не выезжал.

Говорили, что на набережной появилось новое лицо – дама с собачкой. Вернее, дама в коляске. Собачкой прозвали мужчину, который, как привязанный, сопровождал даму – в отличие от чеховской, совершенно не хорошенькую, к тому же не ходячую. Покорно толкал коляску, та катилась по размягчённому солнцем асфальту, подпрыгивала на брусчатке или вязла в песке на берегу моря.

У самой Натальи дача была совсем невзрачная. Собственно, это не дача в общепринятом смысле, а крытая будка машины «Урал», в которой раньше размещалась передвижная автомастерская. Прежний хозяин оборудовал её под жилище. Не хоромы, конечно, но жить можно. Да и откуда взяться деньгам у пятидесятивосьмилетней пенсионерки? Она и эту-то халупу купила по наитию.

В такой атмосфере девочка и росла. Происходившее начало казаться нормой. Розочка тоже стала выпивать. От одного из этих мужчин и забеременела, ещё школьницей. Мать не имела возражений. «Она не моя дочь», – истерически смеялась Светлана. Однажды кто-то из соседей, уставший от пьяной компании, вызвал в очередной раз милицию, и всех повезли в отдел.

– Ну, типа мы искушаем мужиков, а им нельзя. Им молиться надо.
– Хорошо устроились, – хмыкнула вторая девица. – Ничего не скажешь, просто волшебно. Сами кобели, а женщина виновата. Вот всю историю человечества женщина терпит всякую муть, а мужики – инфантилы. Им лишь бы ответственность за свои похочухи поскорее свалить на женщину. Насильники – такие же.
– Как монахи, что ли?

Один раз я не выдержала, собралась уходить, забрав свои вещи, но он остановил меня в подъезде – в самый последний момент выбежал как ошпаренный. Стало его жалко, вернулась, а потом становилось только хуже. Я в принципе была морально готова к разрыву. Но когда он заявил, что «все бабы – зло», обвинил меня в колдовстве, привороте и бог весть ещё в чём, я подумала: наконец-то.

Неприятно, но не смертельно. Приятельница – женщина с юмором, до сих пор смеётся над своей наивностью. Но говорит, что они всё равно бы развелись, даже если бы он оставался верен. Чуть позже, но тем не менее. Ведь она просто выросла из этих отношений. В юности смотрела на него открыв рот, а в 35 лет всё уже раздражало. А гулял он в браке очень легко. Никогда не отдавал зарплату в семейный бюджет. Она у него была слишком маленькая.

Измены – это больная тема, потому что я начала встречаться с ним, ещё будучи в отношениях с другим. С тем мужчиной быстро порвала, буквально через неделю, но этот всё равно мне не доверял. И вот теперь ему понадобилось жить вместе, потому что иначе якобы я ему могу изменить. А ещё в то воскресенье мужчина рассказал своё видение совместной жизни.

Николай Васильевич утром с удовольствием идёт на работу. Его душой тянет на завод, и отнюдь не производственная атмосфера, а как раз женская. За возможность пожить в ней семь-восемь часов он сам готов приплачивать. Иной раз ощущает себя этаким благоухающим нарциссом в оранжерее, за которым внимательно наблюдают, старательно ухаживают, лелеют… До чего же мелодичны женские голоса! Они то переливаются в разной тональности, как птичьи трели по весне, то внезапно умолкают...

Однажды, будучи студенткой университета, Олеся познакомилась с симпатичным парнем, и тот пригласил её на свидание. После романтического вечера Олеся прилетела домой как на крыльях, она буквально светилась от счастья, полная надежд на скорое замужество. На следующий день, а дело было в субботу, она позвонила мне и позвала прошвырнуться по магазинам. Я согласилась, и мы встретились в торговом центре.