Американка Джакс Андерсон с юности привыкла материться и придумала, как решить проблему употребления крепких словечек в своей семье – просто позволила своим детям использовать нецензурные выражения. Андерсон считает неприемлемым, когда родитель стыдит ребёнка за подобное и делает ему строгие замечания.

«Все говорят: мой язык грязный, как унитаз, – смеётся Джакс. – Но на самом деле матерная ругань – это и есть настоящая жизнь. Родители, которые запрещают детям ругаться, плодят куда более серьёзные проблемы в детской психике, порождая комплексы и травмы. Вместо того чтобы отругать дочь за мат, я всегда спрашиваю, чем именно вызваны её слова, всё ли с ней в порядке, не нужна ли моя помощь».

Однако, как уверяет мама-матерщинница, даже в её семье на брань действуют ограничения. Дети могут ругаться лишь дома и только в присутствии членов семьи. Кроме того, малышам запрещено использовать матерные слова в адрес других людей.

В страны Евросоюза выехало три миллиона украинских беженцев, но в благополучной Европе эти люди всё чаще оказываются в смертельной опасности. Многие пропадают без вести – «гостеприимные хозяева» увозят украинцев в неизвестном направлении, а затем продают в рабство.

«Приехали из Варшавы в Ольштын, там должны были принять люди, вызвавшиеся нам помочь, – рассказывает беженка Юлия. – Встретил мужчина. Подходим к машине, грузим вещи, а в салоне какие-то цыганки. И два водителя-амбала. «Подождите, – говорю, – куда мы едем?» «Чё ты начинаешь, обо всём уже договорились», – забеспокоился мужчина. «Нет, вы вообще кто?» Но меня начали заталкивать в машину. Дети закричали. Полицейские вмешались лишь в последний момент – они всё видели и будто хотели, чтобы всё закончилось по-тихому. Потом дали заполнить «карту беженца», в которой написано, что в случае конфликта с помогающей стороной город ответственности не несёт».

Часто беженцев встречают преступники, притворяющиеся волонтёрами, после чего люди исчезают с концами. «Такое происходит не только в Польше, но и в Венгрии, Румынии, – рассказывает Юлия. – Возможно, людей продают на органы или в подпольные притоны. Идеальное время для нечисти».

Сейчас некоторые россияне стремятся покинуть страну, но в России есть удивительное место, куда, напротив, массово переселяются иностранцы. Все они стекаются в Ярославскую область. «Вы, русские, сами не понимаете, в какой чудесной стране живёте, – говорит бразилец Жеральдо, осевший в Ростове Великом. – Каждый вечер ходим с женой по городу, любуемся. Здесь спасение, покой».

«Мы обрели здесь дар, – смеётся американец Джозеф Глисон, ещё в США ставший православным батюшкой Иосифом. – Имя этому дару – Россия, Земля, Вера. Поразительно, что многие русские мечтают уехать в США. Они думают, что там до сих пор свобода. Нет, мы поменялись местами – теперь свобода здесь».

А швейцарец Уильям Форстер приехал в Переславль-Залесский. Подрабатывал на стройках, потом завёл пасеку, принял православие и даже записался в казаки. Теперь швейцарец поёт в казачьем хоре и даже научился лихо орудовать шашкой. «Люди русские понравились, – признаётся Уильям, а ныне казак Вениамин. – Везде меня встречали как родного, накрывали столы. Я полюбил Россию. Мне здесь хорошо».

Среди иностранцев ходит слух, будто в Ростове жил некий старец, который пророчествовал: расцветёт этот край, когда сюда приедут спасаться иностранцы. «Это из-за нашего Плещеева озера, оно магическое, – улыбается француженка Андриё. – Всех притягивает».

Большинство жителей Афганистана находятся за чертой бедности, и приход к власти движения «Талибан» (запрещено в России) только ухудшил ситуацию. Чтобы свести концы с концами, обитатели деревни Шеншайба-Базар придумали нехитрый способ: все взрослые жители продают внутренние органы на чёрном рынке. Селение уже прозвали «деревней одной почки».

«Я не хотел так поступать, но не осталось выбора, – говорит 32-летний Нооруддин. – Сделал это для своих детей, а сейчас жалею. Больше не могу работать, не могу поднимать ничего тяжёлого – мне больно». Покупка человеческих органов в Афганистане никак не регулируется, многие люди даже не знают, какова подлинная цена почки, и расстаются с частью себя за бесценок.

«Продала почку за 250 тысяч афгани (310 тысяч рублей), – признаётся одна сельчанка. – Должна была это сделать – муж не работает, у нас долги». «Мои дети бродят по улицам и просят милостыню, – добавляет мать троих детей Азиза. – Если не продам почку, придётся продать годовалую дочь».