Печальный финал с цыплятами наукой для нас не стал, нам хотелось продолжать эксперименты. И вот в один прекрасный день мы добрались до котят. Причём придумали кое-что новенькое: не стали их просто опускать в воду, а посадили в деревянный ящик, примерно такой, в каких продают клубнику. Вообразили, что это корабль. Писк несчастных котят услышал дед и выдрал деток как сидоровых коз, до кровавых отметин на заднице.

Вся малышня мечтала получить звёздочку с кудрявым малышом Лениным. Те, кто постарше, заслуживали чести первыми вступить в пионеры. И проходило всё очень торжественно, у Вечного огня. Красные галстуки детям повязывали бабушки и дедушки с орденскими планками на груди. Смахивали слезинку и очень гордились. Меня за систематическое нарушение дисциплины приняли в пионеры в последнюю очередь, и я от этого очень страдала.

Неожиданно старичок закричал: «Маша, Маша! Ты куда? А ну вернись!» Я недоумевала, потому что его внучка прыгала в одной стороне, а дедушка смотрел и кричал совсем в другую. Там по дорожке шла девочка-подросток с ярким розовым рюкзаком за спиной. Она несколько раз обернулась и недоумённо уставилась на незнакомого деда. Девица удалилась, а дедуля как ни в чём не бывало снова уставился на дорогу. Через пару минут он будто очнулся и стал снова звать Машу.

В Москве из окон их квартиры открывается вид на небоскрёбы Делового центра. Территориально место, где живут внучки, расположено очень удобно: рядом две станции – железнодорожная и метро. Плохо другое: стоит открыть окно, и комната вместе с непрекращающимся шумом огромного мегаполиса наполняется воздухом, отравленным сотнями одновременно работающих двигателей внутреннего сгорания. Однажды, будучи у ребят в гостях, я спросил нашу маленькую...

Урок немецкого стоял первым. В группе занималось двенадцать душ, да ещё из-за морозов многие ученики приходили в школу ко второму или третьему уроку. Тогда эту «красоту» увидели человек пять-шесть, не больше. И никто Марье Дмитриевне не сказал о несоответствующем виде. На перемене она в учительскую не пошла, так что следующий класс тоже имел счастье любоваться «кружавчиками». А к третьей перемене посмотреть на Марью Дмитриевну в сорочке шли уже все любопытствующие – новость быстро разнеслась по школе.

Посмотрел я на Сашку и думаю: а почему бы и нет? Так захотелось с сыном дома побыть. Звоню на работу.
– Я сегодня не выйду, у меня сын заболел.
– А ты не охамел, дружище? – отвечают в трубке. – Твоему Сашке двадцать один год. Иди работать!
– Жаль, не прокатило, – смеётся таксист. – А мы с сыном уже строили планы, как сыграем в шахматы, пойдём в парк дышать свежим воздухом.

Я переживала, подозревала, что сыну всё-таки устроили бойкот. В голову лезли мысли. Вот растишь ребёнка, любишь, отправляешь в школу, а там какой-нибудь больной на голову ученик решил пострелять. Или наоборот: стая мелких гнид уничтожают его морально и подталкивают к убийству. Таковы уж материнские страхи… К счастью, тот период прошёл, у сына наладились отношения с одноклассниками.

Мы занимались у молодого и очень увлечённого тренера Владимира Фёдоровича Голубева. В программе зимней подготовки значились тренировки, лыжные гонки, походы, плавание в бассейне. Летом мы отдыхали и тренировались в Сосновке, палаточном лагере на берегу Обского моря. По утрам нас будил голос Владимира Высоцкого – над палаточным городком разливалась его песня «Утренняя гимнастика». В летнюю программу подготовки входили кросс, футбол, плавание...

Резанула в письме презрительная фраза «сиропно-майонезные отношения» в адрес семей, где всё сложилось правильно, где люди любят друг друга. Так это же здорово, что есть родители, которые служат примером своим детям! Автору письма надо не додумывать за ребёнка и беречь его хрупкую психику, а стараться подготовить его к будущей жизни. Которая, как известно, не сахар. Ведь школа – это что? Это учёба и работа над ошибками.

В результате с ней перестал общаться весь класс. Ребята Олю не гнобили, не обижали, а просто игнорировали. Но, как все знают, нет ничего хуже равнодушия. Всё это тянулось примерно со второго класса. И вот пару месяцев назад дочь приходит и говорит, что она подралась с этой Олей – та на неё накинулась, порвала блузку, обозвала нецензурным словом. Пишу маме Ольги в чате: поговорите с дочерью, узнайте причину ссоры, вместе решим, как урегулировать ситуацию.

Анечка, изящная, милая, с нежным звонким голоском, рано сошлась с мужчиной и родила сынишку. Гражданский муж, по её словам, оказался тираном и нищебродом, поэтому она с ним рассталась. Мальчику было восемь месяцев, когда Анечка встретила Артемия. Парень работал в МЧС, подрабатывал в такси, во всём ценил порядок, а в людях – честность. И у них с милой девушкой возникла огромная любовь.

О том, что идёт война, напоминали новости из рупора почтового громкоговорителя да письма в большой кожаной сумке, которые мама развозила на велосипеде. Каждое утро Валя долго сортировала солдатские треугольники, оттягивая момент, когда приходилось сообщать людям о невероятной радости или непоправимой утрате. Хрупкая женщина становилась вестником той страшной жизни, которая кипела ещё не здесь, но уже заявляла о себе сводками о боях.