Его любили. Обычно дети жестоки и несправедливы к слабым, не похожим на них, но Пан Паныча любили и они. Он не принимал участия в особо шумных играх, но с такой искренней заинтересованностью переживал всё происходящее, подпрыгивая от радости и хлопая в ладоши, если кто-нибудь из игравших мальчишек забивал гол или бегавшие в догонялки и самозабвенно визжавшие девчонки ловили друг друга, – что дети невольно старались заслужить его одобрительное внимание.

В середине декабря у Глеба день рождения. Заранее заказала для него детский праздник, а теперь нет желания поздравлять. Отменила заказ, даже уплаченного аванса не жалко. Все вокруг удивляются: ребёнка не узнать. Я понимаю – школа, новый этап, новые эмоции, сын сейчас перегружен. Но с его стороны началось какое-то повальное отрицание всего, постоянное нытьё и истерики. Приезжаем из школы. Глеб, иди переодевайся. Ты переодеваться идёшь? Глеб, убери игрушки, переодевайся. Глеб, я сейчас всё это выброшу!

У родственников моего мужа в своё время возникла аналогичная ситуация. Женщина вышла второй раз замуж за порядочного, непьющего, ответственного, но очень авторитарного по характеру человека – он сам устанавливал порядок в семье, всё решал в одиночку. До появления второго ребёнка буквально не спускал с рук Ваню, сына жены от первого брака. Всё мгновенно изменилось с появлением его собственного малыша, Алёши.

Целый час скачем по дорожке между нашими дачными домами в безудержном восторге из-за того, что мы – ровесницы. С того дня каждое лето проводили вместе, все дни с утра и до вечера, а в остальные времена года перезванивались. Ни на минуту не уставали друг от друга: я – громкий холерик, а моя подруга Шурик – тихий флегматик. Идеально. Менялись окружающие лица и декорации, а мы были друг у друга всегда. С Шуриком связано большинство воспоминаний моего детства и ранней юности.

На следующий день дочь показала результаты фотосессии. Признаюсь честно: я далеко не всегда могла отреагировать невозмутимо. Иногда пыталась из последних сил не рассмеяться, а при взгляде на другие снимки аж краснела. Речь даже не о боевом раскрасе юных «инстадив» и ресницах, пририсованных мобильными приложениями. И не о клубничном компоте в коктейльных бокалах. И даже не о видео с тиктокерскими танцами. Нет! Там были настоящие эротические фото!

Согласна с ней, но исправить поведение не получается. Ещё терпеть не могу грязь, почти каждый день делаю уборку. Готовлю тоже много, ведь нельзя без горячей еды. Если не высыпаюсь, у меня сильно болит голова, ничего не хочу делать, только лежать, с трудом провожу с дочкой время. У Сони активно режутся зубки, из-за этого почти всю ночь она сосёт грудь как соску, я практически перестала спать. Очень устала, но, когда заикаюсь об отдыхе, кафе или спа, муж делает кислую мину, мол, у нас куча дел, а бабушки твердят, что они работают.

Отец и бабушка безумно балуют мальчика, потакают всем его капризам, не дают проявить никакой самостоятельности, делают всё за него, вплоть до того, что одевают и раздевают, часто кормят с ложки и тому подобное. А ведь Никите в следующем году идти в школу! Сын совершенно не приучен к дисциплине, не готов подчиняться никаким правилам, требует, чтобы все окружающие выполняли его пожелания, как это дружно делают отец и бабушка.

Даже книги делятся на категории «бульварное чтиво» и те, которые «непременно нужно прочесть каждому порядочному человеку». Вкусы у людей самые разные, кому-то и романы Кафки так себе литература. Между тем я не припомню книжного магазина без стеллажа с любовными романами и прозой для подростков. А ещё в наш век тотального одиночества – гадкого, навязанного, установленного силком и, что самое обидное, с радостью принятого обществом, – хочется хоть как-то напомнить миру о себе.

Тётенька смотрит так подозрительно, интересуется:
– Ё рум?
– Йес, оф коз, чья же ещё?
Она достаёт список и говорит:
– Вот из ё нэйм?
– Май нэйм из Сослан Плиев.
А она смотрит в список и отрицательно качает головой, мол, нет такого жильца, и всем своим горничным видом сомневается, что могу я проживать в номере 1213.

В моих классах мальчишек было вдвое больше, чем девочек. Сколько за эти годы пришлось разнимать драк! Всегда лезла в самую гущу, и в пылу битвы мне частенько доставались синяки от их «неосторожных прикосновений». В последний раз передрались с параллельным классом на выпускном вечере – не поделили девочек. Мы с директором школы бегали, разнимали их. На следующий день все мальчишки, смущённые, пришли извиняться, а мне так хотелось оттаскать их за уши… Но не об этом случае я хотела написать подробно.

После встреч с отцом дочка всё пересказывает мне, спрашивает, что я об этом думаю. Отвечаю, что горжусь профессией учителя, объясняю – без образования человек никому не нужен, а личный бизнес нередко связан с криминалом, лучше добиваться всего честным путём, трудиться на благо страны. В итоге Даша на перепутье. Она не понимает, кому верить, а своего мнения у неё нет.

Мы рассмеялись и ударили по рукам, как настоящие маленькие разбойницы. Придя домой, я сразу бросилась к часам. Оказывается, шли сорок три минуты. Без подъезда и лифта, считай, ровно сорок. Завтра попробуем идти боком, а  послезавтра проскачем галопом. Но главное – о нашем уговоре никому ни слова. Как здорово – мы придумали свою отдельную от всех игру, «королевские доходилки»! Её правила известны лишь двоим на земле, верным друзьям Жданчику и Корешу. Делая домашнее задание, засиделась над стихами. Они вроде красивые, но не запоминаются ни в какую.