Учительница всем улыбалась, благодарила, но… На следующий день на её столе стоял один-единственный букет бордовых роз. Спору нет, роскошный. Мы, наивные первоклассники, решили, что она унесла охапку цветов домой и украсила ими квартиру. Однако реальность показала зубы: когда мы во время продлёнки гуляли на школьном дворе, то обнаружили почти все свои букеты в мусорных баках позади школы. Не знаю, как другим, а мне было обидно до слёз.

Через тернии, сомнения и папину иронию Катя легко, играючи поступила на истфак. Конкурс оказался ничтожный – вернее, конкурса вообще не было. Был недобор. Училась старательно, даже фильмы скачивала исключительно исторические. А потом, когда выучилась, оказалось – историк Катя нигде не нужна. Она и в отдалённые деревни согласна была ехать (романтика!), да там на троих учеников приходилось пять учителей.

Вот мы в аэропорту. В очередной раз провожаю их с женой к бабушке на Кубань. Заходим в сувенирный магазинчик. Бурунчик движется вдоль полок, снимает с них поочерёдно кукол, красивых и разных, задумчиво вертит в руках и ставит на место. Никогда бы не подумал, что её внимание привлечёт крылатая лошадка на колёсах, этакая нелепая пародия на Пегаса. Дочка долго рассматривает лошадку, потом поднимает взор на меня, и личико её освещается ангельской улыбкой.

Работаю двое суток через двое, муж два-три дня в неделю отсутствует из-за командировок. Приехала домой в 23.00 – дочери снова нет. А мне даже не хватает денег на такси, чтобы за ней гоняться. Что делать? Хуже всего, что её подруга может и не открыть дверь. В прошлый раз я еле дозвонилась. Задушевные разговоры бесполезны – день-два, и повторяется то же самое.

Моя же Алиса – полная противоположность. У неё много друзей и самых разносторонних интересов. При этом абсолютно никогда не возникает желания навести порядок хоть в какой-нибудь части своей комнаты. Все её одноклассники с удовольствием играют после уроков в игру «Майнкрафт»: там нужно строить виртуальный дом. Предлагаю ей мысленно разбить её собственное жильё на составные части и так же «строить», «собирать» свою комнату...

Котёнок Даян, лениво потягиваясь, встретил нас на пороге. Увидев, а скорее услышав Саяна, от неожиданности сел на попу и удивлённо уставился на шумного и радостного мальчугана; в этот момент он ещё не понимал, что вечер у него будет бурный и интересный. Мальчик быстро скинул верхнюю одежду, обнял кота так, что тот жалобно взвизгнул, и сказал:
– Давай нежиться!

В августе 1967 года меня отправили на отдых к родственникам в небольшой посёлок близ Рязани. Всем нам, и деревенским ребятишкам, и тем, кто приехал на каникулы из города, было по 11–12 лет – возраст первой влюблённости, которая, конечно, ничем серьёзным не заканчивается, но порой воспринимается острее и больнее, чем взрослая любовь. Все знали, что мой двоюродный брат Серёжа по ушки втюрился в синеглазую Наташку.

Внук начал часто говорить, что ему без денег нельзя. Когда посылала его в магазин за хлебом, всегда спрашивал, можно ли оставить себе сдачу. Я поняла: для него очень важно быть при деньгах, иметь возможность что-нибудь купить самому. Кроме сдачи, а это два-три рубля, других денег мы ему не давали. Впрочем, одна родственница как-то раз подарила 100 рублей. Видимо, это очень подняло его самооценку, понравилось чувствовать себя богачом.

Новый год для меня был особенным временем, в эти дни волшебство воплощалось в жизнь. У нас была чешская «вертушка», установленная на ней ёлка крутилась и мигала огнями. Висели расписные шары и сосульки, тоже чешского производства, серебристые и загадочные. Стыдно признаться: если никого не было дома, вплоть до десятого класса я любила в сумерках включить вертушку, встать между ветками и медленно двигаться в такт с оборотами ёлки – среди игрушек, «дождика» и мерцающих огней, словно я внутри сказки.

За окошком домерзал последний декабрьский денёк. На подоконнике стояла наряженная кроха ёлочка. Маленький Серёжик, скучая, трогал иголочки – не кололись. Наклонился лицом к макушке, и слабый запах пластика заставил поморщиться. Ёлочка эта – магазинная, какая-то понарошковая, не было от неё того весёлого, волшебного духа, какой в прошлом году шёл от взаправдашней ёлки, достававшей до потолка.

Мы постоянно обсуждали сцены из картины, выясняя, кто из персонажей самый красивый и смелый и кто кому больше нравится. Надюшке – Арамис, мне – Атос, а д’Артаньян – нам обеим. Все мои толстые тетрадки по химии, физике, биологии были изрисованы шляпами с перьями, плащами с крестами, бальными платьями, веерами и шпагами. Я страстно желала прочитать этот роман, но ни у кого из одноклассников и друзей не оказалось «Трёх мушкетёров».

Сбегала домой за своим шедевром и вручила сотруднице, сказав, что рассчитываю получить аксессуар назад, он послужит ещё не один год. Ира очень благодарила. Однако, придя на работу после праздника, корону не принесла. Объяснила: когда бал закончился, педагог велела детям все костюмы оставить в запертом классе и забрать потом, на очередном занятии. Разумеется, ребятишки не смогли ослушаться преподавателя.