По окончании 9-го класса нам предстоял экзамен по алгебре. На консультации Галина Сергеевна напомнила, чтобы мы не забыли калькуляторы и блокноты – принимать экзамен будет она, поэтому «шпаргалки» не запрещаются. Придя на экзамен, мы узнали, что учительница заболела и проводить экзамен будут завуч и… Светлана Максимовна! Перед входом в кабинет у учеников забрали блокноты и калькуляторы. В руках остались только листы бумаги и ручки. Я начала писать и поняла, что половина формул из головы вылетела. Рассчитывала же на «шпаргалки»! От волнения пошла носом кровь, и меня отправили в медкабинет.

Дело сделано. Лошадь накормлена, напоена, расчёсана и угощена десертом. И тут на сцену, то бишь на детскую территорию, вышел престранный персонаж. Это был мужчина в коричневом клетчатом пальто, чёрной широкополой шляпе и с красавцем котом на длинном поводке. Мы с Машкой здесь новенькие, поэтому удивились. Все остальные не обратили внимания на странную колоритную парочку. Видно, дело привычное – что мамочка с ребёнком, что «папочка» с питомцем.
– Посмотрите, как Марсик на вас смотрит, – обратился ко мне хозяин роскошного животного.

Мамы не боялись отпускать нас гулять допоздна, будучи уверены, что ничего плохого с чадами не случится. А теперь всех обуял страх, к сожалению, обоснованный. Место дворовых игр заняли компьютеры и смартфоны, в телевизоре – сто программ. Сегодня есть прекрасно оборудованные детские площадки, но там чаще всего гуляют малыши с мамами и няньками. Родители тех, кто постарше, бьют в колокола: дети уходят в виртуальный мир, они не умеют общаться, они плохо развиты физически!

Ребёнок впал в отчаяние. Конечно, я немедленно отправилась в парк на поиски рыжего мутанта, но, видимо, кто-то забрал наше сокровище. Домой вернулась ни с чем. Разговоры с сыном о том, что Анечка якобы уехала в гости, к родным, в отпуск, ушла на пенсию, только усугубляли ситуацию. Я обзвонила всех знакомых бабушек в надежде, что они найдут в запасах игрушечную морковь, но увы. Мне предлагали сельдерей, грибы, лимон, банан, томат, лук, но только не скрюченную морковь.

...Хотя признавался, что хотелось. Но сдержался, вежливо объяснил, что он «не из тех». Потом долго под впечатлением ходил. Наши подростки, конечно же, следуют за любой модой. Однажды я в магазине долго приглядывалась к юному человеку, который стоял передо мной, но так и не определила, парень это или девушка. Одежда унисекс, серёжка в ухе, мужская стрижка, а голос и лицо – совершенно бесполые. Но всё же решила, что это девочка. Коллега недавно рассказывала, как посетила родительское собрание в школе.

Полугодовалой дочке я постоянно пела или читала детские потешки, особенно эту: «Ладушки, ладушки, где были? У бабушки». И при этом всегда прихлопывала в ладоши. Моё дитя, лёжа в кроватке, повторяло за мной движения. Однажды читаю «Ладушки», а рукой поправляю одеяло. Смотрю – кроха медленно сводит ладошки и удивлённо глядит на меня. В глазах застыл вопрос: ты что, мама, совсем забыла? Пришлось срочно «вспоминать». И уже вместе мы принялись дружно хлопать в ладошки.

Второго звали Володя. Если Витю мы любили, то Володю просто боготворили. Володя общался с нами почти на равных – точно так же прыгал, скакал, ходил на голове. Он рассказывал истории о подростке Володьке, который в послевоенные годы чуть не попал в банду и даже получил нож в спину. Однажды мы отправились в поход на озеро и, когда купались, увидели у вожатого шрам на пояснице. Старшие девочки предположили, что Володя рассказывал о себе. Остальные вожатые и обслуживающий персонал после отбоя жили своей жизнью, развлекались, устраивали танцы, но Володя по вечерам оставался с нами.

Свод стопы влияет на движение и на всю двигательную активность ребенка. То есть если свод стопы плохой, то у человека будут болеть ноги, он будет стараться меньше двигаться. А раз меньше будет двигаться – значит, будет еще больше болеть. Если у ребенка плоскостопие, естественно, он будет меньше двигаться, будет вялый, неактивный. Это потянет за собой ослабление мышц, разрушение суставов, избыточный вес и развитие хронических заболеваний.

Я забочусь обо всех членах своей семьи, стараюсь быть «отличницей», но  выдохлась. Мне неприятны прикосновения моего выстраданного сына. Я с трудом заставляю себя его обнимать, раздражаюсь, когда он меня обнимает. И это меня очень беспокоит. Старшего сына без проблем целую, обнимаю. И, как ни стараюсь, мой младший сынок это чувствует. При этом я порву любого, кто попытается обидеть кого-либо из моих детей. По мере возможности балую своих мальчиков, готовлю и покупаю им вкусняшки, стараюсь предоставлять свободу...

Мне недавно пришлось с этим столкнуться. Дом наш стоит на яру, поросшем клёнами. Там я кормлю кошек, а сейчас, зимой, и птиц. И вот две десятилетние «соплюхи» решили облюбовать наш яр в качестве горки. В нескольких шагах от дома находится детский городок, а наш задний двор для детей не оборудован. Да и птицы разлетаются от шума и визга. На это я и указала нахалкам.

Делюсь одним воспоминанием о том времени, когда работала главврачом. Наш санаторий тоже находился в сосновом лесу: шесть жилых корпусов, плюс лечебный и столовая. Перед детским заездом приехала комиссия из СЭС (теперь это Роспотребнадзор), чтобы проверить условия. Директором у нас тогда работал бывший вояка, попортивший всем много крови. Когда приезжали такие важные гости, он применял «военную хитрость»: показывал комиссии только один конкретный корпус с двухместными комнатами, очень уютными.

Как-то раз я спросила у подруги, нет ли у них ненужных, не сильно заношенных детских вещей – знакомая многодетная семья нуждалась. «Да горы! – услышала в ответ. – Приезжай и забирай». Когда я приехала, мама велела дочери пойти в свою гардеробную и отобрать вещи, которые уже не нужны. Девочка вынесла маленькую стопочку. Потом я выбросила эти тряпки – все в дырах и пятнах. Они уже ни на что не годились! А вещей в отличном состоянии, в том числе тех, из которых крестница выросла или которые просто не носит, у неё действительно горы.