Дочка с младенчества воспринимает меня как врага. Все дети засыпают на материнских руках, а она плакала. Когда чуть подросла, кривилась от любых моих прикосновений. Я обнимала и целовала ребёнка, но дочь всем видом показывала, что ей это не просто неприятно – противно. А на отце, когда он дома (это бывает не часто, у мужа вахтовая работа), она виснет, нежничает с ним. Я смотрю на них и чуть не плачу от обиды.

И вот день защиты. Но одна из научных руководителей, член комиссии, накануне заболела. Засада! В комиссию входил преподаватель, из-за которого дочь не хотела идти в магистратуру на эту кафедру. Посыпались вопросы от этого препода: насколько реализована программа, сколько строк написано… Но раньше никому из студентов вопросов о реализации программ не задавали. Дочь ответила, что не считала строк.

По моим наблюдениям, дети, которым идти в первый класс по возрасту вроде бы рановато, ко второму классу, как правило, уже «выравниваются». А к окончанию начальной школы уже ничем не отличаются от одноклассников. Но для некоторых задержка на год может стать причиной потери мотивации. Моя знакомая побоялась отдать сына в школу с 6 лет – мол, он маленький, худенький, слабенький, не сможет постоять за себя, не справится с нагрузками.

Наша учительница с завучем – большие подруги. Недавно завуч ей рассказала, какое открытие совершила накануне Дня знаний. В школе проводили проверку на соответствие нормам пожарной безопасности. Пожарный инспектор с завхозом обходили этаж за этажом, а завуч составила им компанию. Скучное, рутинное мероприятие, но необходимое. Проверили комплектность пожарных шкафов, наличие планов эвакуации, отсутствие загромождений у аварийных выходов.

Другое воспоминание уже совсем сказочное. Он стоит на заливных лугах, куда пришёл с бабушкой на дневную дойку, у самого берега сияющей на солнце реки. У него праздничное, радостное настроение, может быть оттого, что на невидимой отсюда лодочной станции играет музыка. И вдруг из этого солнечного сияния в ореоле лучей появляется лодка и плывёт среди вспыхивающих огнями волн, как по затухающему пожарищу. В лодке сидит женщина в белой шляпке и белом ажурном платье и, наклоняясь, со смехом плещет водой на неумело гребущего мужчину.

Мальчики с площадки тоже имели претензии к смуглым агрессорам и поначалу плакали, как и девчонки, но потом объединились и стали давать сдачи. Теперь уже плакал самый маленький, Чингисхан, и бабушка вновь распускала над площадкой крылья. В конце концов братья оставались одни, и тогда средний обижал младшего, Чингисхан снова ревел, и бабушка, одарив внуков затрещинами, уводила их с площадки. Где-то неподалёку они снимали квартиру в панельной девятиэтажке.

Бутылку молока, несколько варёных картошек сунули в сумку, грабли – в руки. Пешком добрались до обширной прогалины, где в окружении деревьев росла сочная густая трава. Её скосили неделю назад. Теперь нужно просушить, сгрести и сложить в копны. Пот лил ручьём, застилая глаза, на пальцах кровавые мозоли, но жаловаться у Фальковых не принято. Неожиданно от пушечных выстрелов вздрогнула земля. Стреляли в скалу на полигоне. Один снаряд рикошетом прилетел к ногам Василька.

После завтрака мы шли в бассейн или к морю. Внук предпочитал бассейн, потому что «там нет волн и песка». На территории бассейна Максим нашёл и друзей, и соперников. Плавал наперегонки с девочкой, у которой были африканские косички, и ругался с одним мальчишкой. Тот гонял голубей, а Максим говорил ему: «Не трогай птиц, им жарко, им надо воду пить». Упрямый пацан не слушал Максима. Так они и спорили: один прогонял птиц от воды, другой их защищал.

У моего мужа от предыдущего брака есть дочь. С матерью ей, мягко говоря, не повезло, та пила и гуляла, и родственники с той стороны – такие же. И вот эту девочку мы поднимали всей нашей семьёй: я, её папа, её родная тётка с мужем и бабушка с дедушкой. И в раннем детстве, а особенно в подростковом возрасте, «зажигала» эта девонька не по-детски. А мы, дураки, душу вкладывали и выкладывали, по психологам бегали и плясали вокруг неё.

Первый робкий ветерок подул, когда у нас появился новый ученик Витька. Поразил он нас дважды. Сначала своей смуглостью и непоседливостью. Урок он высиживал с большим трудом и, как только звонили на перемену, первым уносился из класса и последним возвращался – взъерошенный, запыхавшийся, словно за короткое время успевал и на перилах покататься, и в футбол сыграть, и даже подраться. Потом оказалось, что он ещё и испанец.

Как-то раз три параллельных класса отправились на загородную турбазу в горах. Само собой, Ирина как классный руководитель сопровождала всю группу. Каждому классу выделили отдельный домик. Вечером после ужина Ира в сумерках заметила какую-то непонятную «движуху». Парни сновали туда-сюда какие-то шальные и взбудораженные. Неужели курят? Или пьют? Моя подруга схватила за руку одного своего ученика...