Мой папа был «заслуженным артистом» завода «Электроник», на котором и работал. (Смеётся.) Он хорошо пел, часто выступал перед рабочими. Вот батя, когда я служил, и прислал книжку Аркадия Райкина «Смеяться, право, не грешно». Иcv так мне эта книга понравилась! Начал читать перед сослуживцами что-то из репертуара Райкина, а ещё басни Сергея Михалкова. И услышал первые аплодисменты.

Певец, моряк, спортсмен, любящий муж и многодетный отец, пример для мужчин, любимец женщин. Его смешат обвинения критиков в том, что он пишет патриотические песни из конъюнктурных соображений. «Чем больше я пишу таких песен – тем больше у меня возникает бесплатных выступлений. Просят спеть, например, на чествовании ветеранов – как тут откажешь? Естественно, об оплате речь не идёт...»

Я – офицерская дочка. Папа был комиссаром не только по характеру и должности, но и по призванию. Настоящий политработник. А мама – председатель женсовета. Поэтому на нашей коммунальной кухне проливались женские слёзы и решались мужские проблемы. Родители всем и всегда помогали, открытость – наша семейная черта. У нас долго не было своей мебели, она появилась очень поздно. Зато мы возили с собой два больших чемодана...

Рок-н-ролл – это же не просто музыка, это идеология. Первые концерты наша группа «Високосное лето» давала на выпускных вечерах, мы сами ещё учились в десятом классе. Самый первый концерт состоялся в пятой спецшколе на Кутузовском проспекте, это очень известное учебное заведение. У нас тогда ещё не было своей музыки, играли в основном «Роллинг Стоунз»...

До сих пор распеваюсь с помощью педагогов, работаю с ними. У меня же нет консерваторского образования – могу сделать что-нибудь неправильно и потеряю голос. Знаете, в молодости я относилась к этому не так серьёзно. Казалось, что поможет микрофон. Но со временем хочется совершенствовать голос, чтобы он был крепким, звучал ровно во всех диапазонах, мог выдержать трёхчасовой живой концерт – я же не пою под фонограмму.

Я либо играю, либо не играю. А в чём именно – детском кино, боевике или ином фильме – не имеет значения. Также не имеет значения и формат – сериал это или полнометражный художественный фильм. Я просто делаю свою работу. Но здесь вдобавок очень интересная история, можно хулиганить и фантазировать. Ведь Мовэ бесконечно перевоплощается, и благодаря этому у меня много материала внутри одной роли.

Я жил и продолжаю жить в родном Каменске-Шахтинском Ростовской области. А программа «Малахов плюс» – задумка Константина Львовича Эрнста, которую блестяще воплотил в жизнь коллектив Первого канала. Моя роль в этом небольшая, зато видная! Над программой работал большой штат людей, они искали темы, людей, писали сценарии, привозили, размещали.

Я был поклонником Высоцкого, его тогда уже знало полстраны – правда, по магнитофонным записям. Когда мы с соавтором Борей Дуровым поняли, что у нас нет сценария, а надо снять фильм о романтике гор, со стихами и песнями, стали думать, кого пригласить: Визбора, бывшего «в теме», или Высоцкого, который гор не знал? Рискнули, остановились на Высоцком. Он впервые увидел горы, когда приехал на съёмки. Слушал старых альпинистов...

Есть такой режиссёр – Денис Червяцов. Он делает сказки-страшилки, а ещё он потом придумал серию «Маши и Медведя» про золотую рыбку. Они давно работали вместе с моей мамой. А потом другой режиссёр, Олег Кузовков, пригласил его на проект «Маша и Медведь». Этот режисёр тоже хорошо меня знал, потому что я часто приходила к маме на работу. Мы очень сдружились, я ему показывала язык, гонялась за ним.

Всё очень сложно. Некоторые артистки могут полностью посвятить себя танцам, а мне приходится параллельно работать. У меня же одновременно идет очень много спектаклей. В театре «Современник» ввелась на сложнейшую роль Ирины в «Трёх сёстрах». Это всё происходило вместе с «Танцами», так что я провела две очень тяжёлые недели. Не понимала, где вообще нахожусь, что репетирую.

Мне очень трудно говорить об Илье. Секрет нашего дуэта только в том, что мы были парой. Каждый из нас по отдельности в своё время не состоялся в этой жизни. Особенность Ильи – это его партнёрская уникальность, что дано очень немногим людям. Жить по принципу «чем лучше играет мой партнёр, тем лучше играю я», растворяться в партнёре, существовать в кадре во имя партнёра – это редкий дар.

Десять лет назад мне пришлось уйти из родного театра: не устраивало руководство. Конечно, это было болезненно, ведь столько лет прожито, столько ролей сыграно. Но пережил, быстро пришёл в себя и сейчас очень рад, что существую вне системы государственного театра. Я делаю то, что хочу, сам выбираю пьесы и партнёров по сцене, приглашаю режиссёров. Если надо отдохнуть – отдыхаю, нужно поработать – работаю. Это замечательное чувство свободы, я благодарен судьбе.