Я была в шоке: какой аборт? Мы ведь хотели этого ребёнка, я его у Бога просила! А теперь что случилось? Не объясняя причин, муж попросил меня подыскать себе жильё и съехать. Квартира, в которой мы сейчас живём, принадлежит его родным. Своей жилплощади у меня в Москве нет. Было понятно, что я не вытяну одна двоих детей, тем более не смогу снимать квартиру, будучи в декрете. Но как же страшно было идти на аборт! Я не знала, как потом с этим жить. А главное, не поняла – что же произошло с мужем, почему вдруг он отказывается от ребёнка и гонит меня?

У меня заболела спина, вернее, низ позвоночника. В том месте, где у людей он уже почти заканчивается, а у зверей плавно переходит в хвост. В результате – ходить и стоять могла без проблем, а вот сидеть было невозможно. Никаких объяснений этому не находила – не падала, тяжестей не поднимала. И конечно, как истинный пессимист, предположила у себя самое страшное. Да-да, именно злокачественную опухоль. Тем более, все знают – плохая экология, генно-модифицированные продукты…

Здравствуйте, сотрудники газеты «Моя Семья»! Читаю вас постоянно, стараюсь не пропустить очередной номер. Через ваше издание хочу выразить благодарность врачам за уникальную операцию, сделанную 17 лет назад. До сих пор помню всё в подробностях! Жила я тогда на Севере, в городе Ухте. Почти 30 лет проработала в учреждении МВД.

Я схватила нож и хотела зарезать сына, но, слава богу, передумала. Решив, что мне нужна кровь, порезала палец (а сначала хотела вскрыть вены) и начала чертить на холодильнике непонятные знаки. Прибежали родители, вызвали мне перевозку из дурдома. Пока медики ехали, я перебила почти всю посуду и разнесла в щепки полквартиры.

Сейчас сын находится на принудительном амбулаторном лечении. Лекарства дорогие, но главное – они не помогают. Во время припадка сын, как стрела, может перелететь комнату. Лицо, руки, ноги, спина – всё в кровоподтёках. Везти его для лечения на дальнее расстояние я не могу, его нельзя из-за припадков перевозить ни в автобусе, ни в поезде.

Где-то полтора года назад он снова стал поговаривать о том, что хочет выпить. Я безумно испугалась, что повторится тот кошмар, в котором мы жили. Стала проводить с ним разъяснительные беседы, объясняла, как мне это неприятно, как я боюсь, просила его не портить то хорошее, чего мы с таким трудом добились. Он вроде соглашается, но через какое-то время опять начинает эти разговоры.

Здравствуйте, «Моя Семья»! Как здорово, что вы есть. Не думала, что буду писать, хотя читаю газету с первого номера. Переживаю и радуюсь вместе со всеми. Но в жизни наступает момент, когда сил нет. Ты всем улыбаешься и говоришь, что всё хорошо, а в душе слёзы, боль и страх. Вот тогда «Моя Семья» просто жизненно необходима. Ведь только здесь можно выговориться, услышать мнение со стороны, получить совет.

Мне тогда было лет пять, стояло засушливое южное лето. Собирались тучи, гремел гром, но не проливалось ни капли дождя. Помню этот день до мельчайших подробностей. Зазвонил телефон, мужской голос попросил отца. Я выглянула в окно, увидела, что папа подходит к присланной за ним машине, выбежала на улицу, хотела крикнуть: «Папа!» Но на первом слоге оглушительный раскат грома, расколовший пополам небо и землю, вызвал у меня жуткий спазм. С этого момента я стала заикой.

Здравствуй, дорогая умная редакция! Умная – потому что всегда, когда читаю газету, про себя повторяю: до чего же интересно подбирают материалы! Особенно мне нравятся рассказы про разные народы и статьи Галины Белозуб. Одно моё письмо напечатали, так я теперь такая гордая, а муж и знакомые были в большом удивлении – как быстро вы реагируете на наши послания.

Здравствуйте, уважаемая Галина Ивановна! Я хочу обратиться к вам за помощью. Мне кажется, что жизнь моя закончилась. Буквально месяц назад узнала, что у меня ВИЧ. Не могу прийти в себя, для меня это дикий шок. В страшном сне никогда не могла представить, что со мной такое случится.

Всегда мечтала побывать в настоящей операционной – посмотреть на блестящие лампы, похожие на летающие тарелки, почувствовать особый запах абсолютной стерильности, увидеть серьёзные глаза врача поверх маски на лице, склонённом над тобой. Я считала возможность не спать во время операции большой удачей. Страха не было, ведь я знала: надо мной будет колдовать замечательный доктор, о котором все вокруг только и говорили. Невероятное любопытство и азарт подгоняли в операционную.

В больницу приехали около двух ночи, вся страна отмечала праздник. Мама дорогая, как нас встретили в приёмном покое! Если эти люди (медиками их даже называть не хочется) читают сейчас моё письмо, пусть им будет хоть немного стыдно. Сколько было негодования – возникло такое ощущение, что их оторвали от праздничного стола. Нам строго выговорили, как мы посмели явиться в новогоднюю ночь, а не остались дома до утра. Плохо помню, что нам ещё «хорошего» сказали это чудо-медики, их в приёмном было пять человек, и все недовольные.