Первый приступ панической атаки случился в пятом классе, но тогда я ещё не знала, что со мной происходит. Отравилась пепси-колой, купленной в школьной столовой, – почувствовав на уроке тошноту, отпросилась в туалет. Меня отправили домой, но с этого момента возник страх перед тем, что мне опять станет плохо на уроке. Я начинала тревожиться, накручивать себя, отпрашивалась с уроков, но как только выходила за порог школы, всё как рукой снимало.

Здравствуйте, дорогая редакция! Много лет читаю вашу газету, она служит мне антидепрессантом, очень помогает. Иногда читаю какое-нибудь письмо и думаю: а не я ли это написала? Или, может, кто-то из знакомых? Ситуации похожи, но заканчиваются по-разному. А чем закончится моя история – одному Богу известно. Хотя в последнее время всё чаще думаю о том, что далеко не Бог будет решать мою судьбу.

Очень хочу помочь Наде вернуть веру в себя, вывести её из депрессии. Но не знаю, что для этого делать, как себя вести. Пыталась объяснить ей, что все совершают ошибки и это не повод так убиваться, ненавидеть себя. Говорила, что она ещё успеет сделать карьеру, ей сейчас только 23 года. Но Надя меня не слушает, постоянно себя казнит, повторяет, что была избалованной дурой, сравнивает себя с теми людьми, которые в её возрасте уже чего-то добились, с теми, кто работал с 17 лет.

Приветствую, «Моя Семья»! Не могу не ответить на письмо «Синяя борода» от Вероники из Санкт-Петербурга (№30). Автор рассказала о Викторе, муже своей подруги, который никогда не обращался к врачам и не пускал к ним жену. Потом эта женщина заболела раком, потеряла ребёнка, и якобы муж в этом виноват.

Другими словами, сижу я в очереди вместе с настоящими психами. В холле царит напряжённая тишина. И невооружённым взглядом заметно, что народ здесь необычный. У многих во внешности что-то не так, неадекват прёт. И у большинства взгляд какой-то пустой и мрачный. В общем, картина впечатляет. Хорошо, что многие больные не одни, их сопровождают родственники.

Мы не могли поверить, что наша крошка, наш долгожданный малыш чем-то болен. Не знали, что делать, как ему помочь. Врачи на тот момент толком ничего не говорили, единственный прогноз, который они сразу дали, – мол, ребёнок умрёт ещё в утробе или родится с тяжёлыми уродствами. Я взяла себя в руки, хладнокровно выслушала их угрозы и советы немедленно прервать беременность и… написала отказ от всех манипуляций, предложенных нам для уточнения диагноза.

У Вильяма, как и в песне Синатры, тоже были счастливые годы! Сорокапятилетний Вильям был учёным-иммунологом, доктором медицинских наук… Вильяма можно было бы смело называть всемирно известным, если бы не одно «но» – труды его в то время были тщательно засекречены. Диссертации и иные разработки подобного рода скрывали тогда под грифом «спецтематика».

Дело в том, что я – алкоголичка. Хотела бы написать «бывшая», но не стану, потому что бывших алкоголиков не бывает. Сейчас мне 44 года, внешне выгляжу неплохо, а вот здоровье всё пропито: почки, печень, ноги, поджелудочная железа, сердце, голова… Восемь лет назад я была здоровой обеспеченной женщиной, имеющей небольшой семейный бизнес, дом, мужа и сына. В общем, нормальная была семья. А потом влюбилась по самые уши, как девчонка малолетняя, забрала ребёнка и ушла от мужа. Стали жить с любимым в пустовавшей однокомнатной квартире моей покойной мамы.

Ох, до чего же мы, бабы, любим рассказывать про свои роды! Мужики, наверное, думают, что мы, собравшись тесной кучкой, им косточки перемываем. Такой грех за нами тоже водится, но чаще всего в женской компании я слышала истории о роддоме и пребывании в нём. Это как цепная реакция: стоит одной заикнуться, и пошло-поехало, не остановить. Говорят взахлёб, перебивая друг друга. Да и я не исключение.

Здравствуйте, дорогая «Моя Семья». Очень давно читаю и люблю вашу газету. Написать вам меня заставило письмо Людмилы из Таллина «Стать своим в мире людей» (№7). У нас с ней настолько похожие ситуации! Моему сыну тоже 17 лет, он тоже страдает социофобией, и страхи у него те же самые.

На протяжении многих лет во всех средствах массовой информации постоянно говорят и пишут о вопиющих безобразиях, творящихся в медицине. Но почему не принимают никаких правительственных мер по искоренению этого? Согласно Конституции, каждый гражданин нашего государства – это ценность и достояние страны. Но это на бумаге. А то, что происходит в жизни, мы испытали на себе.

Вспоминается не вполне пристойный, но довольно точный в данных обстоятельствах анекдот. Тонет в океане огромный лайнер. Паника, крики о помощи. Вдруг одна из пассажирок, дама крайне лёгкого поведения, вскидывает руки к небу и взывает в отчаянии: «Господи! Ладно я – сто раз грешная, расплачиваюсь за свою неправедную жизнь, но за что ты караешь всех этих остальных несчастных?» На что голос из поднебесья отвечает: «Да я вас, (нецензурное выражение), десять лет на этот корабль собирал!»