Я схватила нож и хотела зарезать сына, но, слава богу, передумала. Решив, что мне нужна кровь, порезала палец (а сначала хотела вскрыть вены) и начала чертить на холодильнике непонятные знаки. Прибежали родители, вызвали мне перевозку из дурдома. Пока медики ехали, я перебила почти всю посуду и разнесла в щепки полквартиры.

До женитьбы я постоянно попадал в одну и ту же ситуацию: знакомился с девушкой в интернете, мы переписывались, созванивались, довольно долго общались. Потом я предлагал встретиться, она просила прислать фотографию. Я отправлял, и девушка мне говорила: извини, но ты не в моём вкусе. И ладно бы один или два раза – так получалось всегда! Некоторые прямо говорили, что моя внешность им не нравится, другие ссылались на нехватку времени или ещё на какие-то проблемы.

Всю жизнь Дедавлад проработал в различных шарашках и «номерных» ящиках. Прошёл войну. Сколько-то лет отсидел в лагерях. Сколько, где, когда и за что – не знаю, про это дед никогда не говорил ни слова. Знаю одно: многое из того, что сейчас очень быстро летает и очень метко стреляет, оберегая рубежи нашей необъятной Родины, – плод многолетних трудов моего дедушки.

Здравствуйте, уважаемые создатели «Моей Семьи»! Ваша чудесная газета давно стала мне близкой подругой и заняла почётное место в жизни. Она согревает в минуты, когда кажется, что сердце леденеет, – и охлаждает, когда оно горит и вот-вот вырвется из груди. Вы нередко публикуете письма женщин с Украины, которые живут и работают в Италии. Вот и я решила написать.

Сейчас сын находится на принудительном амбулаторном лечении. Лекарства дорогие, но главное – они не помогают. Во время припадка сын, как стрела, может перелететь комнату. Лицо, руки, ноги, спина – всё в кровоподтёках. Везти его для лечения на дальнее расстояние я не могу, его нельзя из-за припадков перевозить ни в автобусе, ни в поезде.

Мне самой очень больно, трудно всё это понять и принять. Но страшно её потерять. Ей больно – и моя душа разрывается. Где искать ответы? Что я могу для неё сделать? Если это станет известно родным, все наши родственники и знакомые будут в шоке. Вот почешут зубки!

Лет с 16-ти я находилась в духовном поиске. Девушка была начитанная, воспитывалась на произведениях Золя, Диккенса, Бальзака. Из всей нашей многочисленной родни одна тянулась к Богу. В 18 лет сама крестилась в православной церкви, но одного крещения мне было мало, хотелось глубоких, основанных на Библии знаний.

Где-то полтора года назад он снова стал поговаривать о том, что хочет выпить. Я безумно испугалась, что повторится тот кошмар, в котором мы жили. Стала проводить с ним разъяснительные беседы, объясняла, как мне это неприятно, как я боюсь, просила его не портить то хорошее, чего мы с таким трудом добились. Он вроде соглашается, но через какое-то время опять начинает эти разговоры.

На второй день отдыха сидела в холле с планшетом, писала письмо мужу. Ко мне подсел турок, работавший аниматором в нашем отеле. Красивая восточная внешность, гламурная причёска, одет с иголочки, а глаза… В его глаза я могла бы смотреть вечность! Он пригласил поехать в клуб, и я с огромной радостью согласилась.

И вдруг подружки слышат откуда-то сверху тихий смех. Поднимают головы и видят, как у парапета, на верхних террасах парка, стоят три разодетые девицы и мерзко хихикают. Ботаник их не замечает, потому что они скрыты кустами. Барышни явно получают удовольствие от страданий ботаника, но мало того – они всё снимают на камеру! Видимо, парень пришёл на свидание к одной из них. Сидящих на лавочке Асю и Лену девицы не видят, а у тех, наоборот, обзор идеальный.

А Плотовщиком его прозвали соседи. Иван Иванович рассказывал, как в молодости сплавлял лес по Енисею, при этом ростом он был метр с кепкой. Шклявый, худосочный, он никак не походил на могучего мускулистого плотогона или сплавщика. Вот и прилипла кличка-перевёртыш: иногда ведь и двухметрового гиганта друзья ласково кличут Малышом, а объёмного, крупного человека – Скелетиком.

Здравствуйте, «Моя Семья»! Как здорово, что вы есть. Не думала, что буду писать, хотя читаю газету с первого номера. Переживаю и радуюсь вместе со всеми. Но в жизни наступает момент, когда сил нет. Ты всем улыбаешься и говоришь, что всё хорошо, а в душе слёзы, боль и страх. Вот тогда «Моя Семья» просто жизненно необходима. Ведь только здесь можно выговориться, услышать мнение со стороны, получить совет.