Жили-поживали нормально, пока Михаил неожиданно не привёл в дом девушку, Милку. Поселил в своей комнате, и стали они жить вместе. Разумеется, не расписывались. Тёте Милка не понравилась. Да и кто соглашается с мужиком жить без штампа в паспорте и свадьбы? Явно не невинная девушка. Зачем любимый племянник подобрал эту «прости господи», да ещё в дом привёл? Но Миша на все упрёки лишь отмахивался – отстань, я на ней жениться не собираюсь.

Палата была на двоих: две взрослые кровати и две детские. Вторая женщина тоже с новорождённым мальчиком. Да и не женщина, а девчонка совсем, сама ещё ребёнок. Эта молоденькая мамочка сказала, что они ненадолго, у малыша просто сердечко немножко шумит. Так, перестраховываются. Чуть-чуть подержат, обследуют и выпустят. А на следующий день вдруг ушла куда-то, долго её не было. Вернулась хмурая, сердитая даже, губы закушены.

Я примчалась из командировки и сразу побежала к сыну в соседний квартал, чтобы потискать очень вредных, но самых родных на свете внуков Агату и Яшу, схватить коляску с маленьким Илюхой и совершить свой традиционный променад по возвращении из очередной поездки. Муж доделывал свои дела по работе, поэтому не смог составить мне компанию. Домой вернулась ближе к девяти вечера.

Самое страшное воспоминание – когда мать несколько дней где-то таскалась, а потом ночью раздавался скрежет ключа в замочной скважине. Это ощущение ужаса не передать словами. Я не желала ей смерти, но очень хотела, чтобы мать куда-нибудь уехала, испарилась, просто исчезла. Порой по двору и району я ходила, как Бубликов из «Служебного романа» после «воскрешения».

Я её подход к бегущему времени не одобряю. У меня совсем иное мировосприятие. Как говорит моя любимая подруга Ириша, стакан или наполовину пустой – или наполовину полный. И лично я не хочу с отчаянием наблюдать, как в стакане слишком мало жидкости. С моей точки зрения – лучше радоваться, что там ещё целая половина. Мне скоро 47. И, отпахав много лет в добывающей, прошла за это время путь от финансового аналитика до бизнес-аналитика.

Старые элиты и в 2026 году будут сдавать позиции во всём мире. Все они – лица прежней системы. На их место придут другие фигуры, несущие иные идеи. И ситуация на небосклоне по-прежнему выглядит революционно. Казалось бы, вновь появившиеся лица в европейской политике ничем не лучше прежних. Однако они всё равно меняют вкус «бульона». Например, сравнительно новое лицо в европейской политике Кая Каллас...

Однажды Кирилл Лавров, который к тому времени уже был звездой кино и ленинградского Большого драматического театра, решил разыграть своего коллегу по труппе Ефима Копеляна. В спектакле «Традиционный сбор» Копелян выходил в роли известного режиссёра, у которого по сюжету толпа поклонников берёт автографы. Во время очередного спектакля случайно за кулисами оказался Лавров. Он влился в массовку актёров на сцене, как и все, протянул листок Копеляну с просьбой оставить автограф и ему.

Феде преподнесли запонки с жемчугом, а Зое – жемчужную брошку. Говорили тосты: «Дорогие молодожёны! Жемчуг называют застывшими слезами. Так пусть же это будут слёзы радости, а не печали!» Ещё кричали «горько!», били бокалы и говорили, что сердце радуется на такую пару, редкость по нашим временам. Он – каменная стена, она – прильнувший нежный цветок, которому не страшны никакие жизненные сквозняки.

Я не успевал уехать от Татьяны, как от неё уже приходили СМС  – «я по тебе скучаю», «мне было с тобой очень хорошо» и так далее. Чувства испытывали взаимные. Мы стали встречаться почти каждый день, хотя она была замужем. Впрочем, я тоже в холостяках не числился. Муж Татьяны – это отдельная история, с ним возникли проблемы, но их в своём рассказе касаться не стану, как и проблем с моей женой.

История первая. Сижу как-то на работе, никого не трогаю, не шалю, починяю примус. И тут прилетает видео от моей Куропатки: «Мама, что это?» В кадре дочь носится по кухне, изредка останавливаясь и вскрикивая: «Слышишь, слышишь?» В кухне что-то шипит. Испуг понятен – в нашу квартиру проведён газ. Но ведь газ так громко не шипит, да и хватило бы пяти минут, чтобы почуять утечку. Чувство юмора у меня скверное, и я начинаю захлёбываться смехом от этих цирковых поскакушек: за Женей по кухне прыгает наша

...Так, спокойно. Ключ на поворот, двигатель завёлся. Вырулила на трассу, а руки трясутся. Не знаю, то ли из-за переживаний за Игоря и за маму, то ли просто в жизни все тёмные звёзды сошлись и вылезли вот таким дурацким ретроградным Меркурием, – разревелась. Мама утешает, говорит, что всё позади, а меня колотит, как никогда в жизни не колотило. Тронулась, проехала метров сто. Нет, всё! Понимаю, что сегодня за руль не сяду.

Сразу сделаю небольшое отступление и скажу, что жили мы нормально, не бедствовали, последнюю корку хлеба не доедали. Пресловутые окорочка, о которых так пеклась Кирилловна, закупали оптом, они всегда имелись в наличии. Но это же Кирилловна и её скопидомство: много – не мало. И копеечка рублик сбережёт. Мне стало очень обидно. Ведь шесть рублей – это два самых дешёвых стаканчика со вкусом дыни.