Родители ездили с ответными визитами редко, ну а мы, дети, часто мотались в тот городок за хлебом. Купишь буханок семь, взвалишь мешок на плечи, а идти-то особо некуда, до обратного поезда ещё часа четыре. Придёшь к тёте Полине – нальёт тарелку супа и ещё подарит «десюнчик» на пару пирожков с повидлом. И вдруг как гром среди ясного неба новость: Полина и Степан разводятся, причём на разрыве настаивает жена.

И ей всегда есть что рассказать о проведённом вечере или о выходных. Аналогичного рассказа она ждёт и от меня. Всегда спросит, сколько стоит блузка, юбка, маникюр. За это она, кстати, никогда в жизни бы не выложила ни копейки – ещё чего, можно замечательно сделать маникюр дома и не отдавать чужим тёткам такие суммы. Если бы она узнала, сколько я заплатила мастеру за выравнивание волос, её бы хватил кондратий.

Мне 47 лет, я взрослая разумная женщина. Однако даже в своём возрасте не могу не признать, что и на работе, и вообще в жизни нередко возникают такие ситуации, что хочется поневоле произнести какие-нибудь оградительные заклинания. Но вот меня беспокоит вопрос: как научиться отличать, что от Бога, а что от лукавого, – ведь эти защитные слова вроде бы передают люди верующие, с крестом и молитвой.

Чаёвничали молча. Я продолжал думать о Ленинграде или подыскивал рифмы к ещё не рождённым строкам. Таня смущённо молчала. Иногда я думал: как же так? Только что ржала за стеной, как кобылица в весенней степи, а тут молчит… Была ли Таня красивой? Теперь я думаю, что была. Молодая, высокая, стройная, с красивыми длинными ногами. Пилот Юрик называл Таню «плоскодонкой». В сравнении с рельефной Лариской так оно и было.

Действительно, в качестве моей лучшей визитной карточки служат первые аккорды к «Холмсу». Они вообще очень подходят для того, чтобы представлять человека или товар. Из всех моих мелодий чаще всего именно эта музыкальная тема используется в рекламе и заставках на телевидении. Ну, ещё на слуху у всех, наверное, «Приходи, сказка» из любимой детской передачи «В гостях у сказки», которую ещё Валентина Леонтьева начинала.

Я была просто в шоке. Предложила доченьке постирать бельишко в корыте и пополоскать его в Волге, благо река под окнами. А что? Зато сразу поймёт весь технический процесс и получит глубокое физическое и моральное удовлетворение. А то стиральная машина, стиральная машина – так и дурак постирать может. Муж гордо заявил, что будет сам руководить процессом восстановления пенсионерки отечественного автопрома.

Не скрою, меня неприятно поразил один момент: другие родители шушукались за спиной этих детей, осуждали их матерей: мол, зачем рожали, зная, что сами больны. Но разве можно за такое судить? Обе женщины симпатичные, образованные, они научились жить со своим заболеванием, не боясь косых взглядов.

Когда трезвел, бегал по бабам. Три года не давал маме развод, они очень долго судились, а после суда оставил нас без жилья, мы оказались фактически под мостом. Выжили. Алиментов не платил, никак не помогал. Один раз мама попросила помочь купить тёплую одежду детям, а он ей ответил: «Какая одежда? Тут не знаешь, чем пузо набить!» Я уже молчу о пропитых им вещах, о моём детском модельном пальтишке и не только. Вот такие у меня воспоминания об отце.

И вот она вяжет морской узел, время от времени хозяйски подёргивая: крепко ли? Выдержит ли? Выдержит – что? Я поняла что, когда она подтащила стул к перилам, скинула туфли и вылезла из тесной юбки, под которой оказались бежевые кружевные трусы. И начала обвязываться канатом вокруг талии. А поскольку талии у неё нет, верёвка сразу уехала под мышки.

Тётя Лена жила с мужем Геннадием. Оба работали инженерами, детей нажить не успели. Не знаю, как дядя Гена вообще пережил тот кошмар. Но через некоторое время снова женился и навсегда уехал. Я смотрела на слегка пожухлые венки и гадала: кто же их положил, неужели Гена? Вроде больше некому. Как странно – неужели он всё ещё приходит к жене и чтит её память? Поправила венки, и в этот момент пронзительный птичий крик привлёк моё внимание.

Козлики. Вот кого язык не поворачивается назвать козлами. Век их недолог: два-три года, и козлика надо менять. Я их всех помню. Филя – белоснежный комолый красавец зааненского типа. 70 сантиметров в холке. Добродушный любитель почесушек. Мой, тогда десятилетний, сын катался на нём верхом. Но козлик – не лошадка, управлять им сложно. И получалось так: едем-едем по тропинке, а потом – раз, и здравствуйте, кусты. Продали Филю в соседнюю республику.

Как только она его не называет: «ненормальный», «зверь»… А ребёнку четыре года всего, просто активный. Он хорошо идёт на контакт, но только когда с ним по-хорошему разговаривают, просят, поощряют – приказной тон не воспринимает вообще. А свекровь привыкла командовать и не приемлет отказа. Если моя мама просит помощи в делах, то помогли как сумели – и хорошо. А свекрови необходимо, чтобы ей помогали под её же тщательным контролем.