Однажды в Рождественский пост я ставил автомобиль на стоянку через дорогу как раз напротив той бани. Стоянка расположена на возвышенности, потому мне видно всё, что происходит рядом с «центром культурного досуга». Я вышел из машины, и вдруг дверь бани распахнулась – и оттуда, хохоча и приплясывая, вывалились три девицы.

Я-то застал уже новый лифт. Он сиял металлическим блеском, радовал светлым нутром, а в зеркалах отражались довольные лица граждан. Но приятель застал время, когда вверх-вниз моталась ещё прежняя кабина. Однако она была не простая, а с наворотами. Видно, ещё при строительстве посчитали, что негоже в доме высокого предназначения ставить стандартный лифт, и оборудовали его дополнительными функциями.

И тут началась большая интрига – искали мне замену. Причём это делалось тайно, у меня за спиной. Но съёмочная группа была очень дружной, и гримёры с костюмерами мне всё рассказывали: «Ходят и пробуются другие девчонки, но они и гроша ломаного не стоят, а твои вещи носят». Для меня это, конечно, была драма. К счастью, у фильма был уникальный художественный руководитель, профессор Юлий Яковлевич Райзман.

В моём детстве мы там делали пересадку, когда ехали на дачу в Химки. Лет с трёх, проходя мимо скульптур, гладила курицу у колхозницы и овчарку у пограничника, вызывая возмущение сестры: «Ну собаку-то ладно, а вот курицу зачем?» Люди и до меня гладили собаку на счастье, так что её нос, до которого я никогда не дотягивалась, отполирован до блеска. А сегодня увидела, что и курица тоже блестит медью!

Пока Алиса так здраво рассуждала, я вспоминал о своих отношениях с Дедом Морозом, которые у меня не сложились ещё в детстве. Первый контакт произошёл году этак в восемьдесят первом. От Деда пахло водкой, луком и усталым телом, из-под потёртого тулупа выглядывал ворот польской синтетической рубашки, а редкая борода не могла скрыть добротных золотых зубов. Он был лаконично худ, неважно поддерживал вертикальность и говорил по-осетински.

Посмеялась над собой и с головой ушла в работу. Но какие-то высшие силы прочитали мои мысли. Видимо, согласились, что на данном этапе мне нужна небольшая материальная поддержка. И началось. Буквально дня через два иду на работу привычным путём, через микрорайон. Летом у нас очень жарко, молодёжь (и не только) тусуется на улице до утра. Прохожу мимо детской площадки, по краю которой стоят скамейки, и вдруг под одной из них среди пакетов...

В итоге сидела с ноутбуком, тратила дорогой заграничный мобильный трафик и гоняла деньги, заполняла документы, сдавала отчёты – вместо того чтобы идти на пляж и расслабляться. Ребёнок пребывал в недоумении: на море мы или в Москве? И это стало переломным моментом, меня вдруг посетила мысль: а что я вообще делаю? Да, живу в прекрасном жилом комплексе, но выплачиваю такой ипотечный кредит, что на эти деньги могла бы снимать хоромы.

Семья Марио утверждает, что это самый умный и компактный кот. В доме уже была кошка, и люди решили, что ей одной скучно. И правда, Марио быстро нашёл общий язык со старожилкой. Теперь они всё делают вместе. И никому в доме не кажется, что он как-то слишком громко закапывает всё в лотке – такова была претензия бывшей хозяйки, вернувшей кота в приют. Джонни забрали из приюта в Москве котёнком и вернули через два года со словами, что он бросается и кусается.

Мы с друзьями решили отправиться в индийский городок Пушкар на крупнейшую в мире осеннюю ярмарку верблюдов. Поглазеть на мероприятие ежегодно собирается до четверти миллиона человек. Посмотрев впечатляющий верблюжий «конкурс красоты» и невероятные танцы верблюдов, мои друзья пришли в такой восторг от своеобразной грации этих животных, что дружно решили ехать дальше на запад – в городке Биканер можно было поучаствовать в верблюжьем сафари.

Я провожала и встречала Иру из роддома вместе с её мужем, с которым мы были дружны. И рассчитывала, что мои чувства к ней взаимны. Потом пришло время и мне выйти замуж. К свадьбе начали готовиться чуть ли не за год, дата торжества стала известна за полгода. Поскольку родственников больше ста человек, договорились с мужем, что каждый позовёт со своей стороны по три друга, вместе с их половинками, конечно.

Я, естественно, отказалась. Сослалась на то, что о строительстве осведомлена исключительно на уровне кирпича – чем керамический отличается от силикатного. Но предложила отвести архитектора в бюро технического перевода, там работают настоящие асы, всё досконально проверят, проведут экспертизу и разложат по полочкам. На том и порешили. Игорь привёл архитектора. Синьор выглядел мрачным и нелюбезным.

Друзья оставили позади кладбище, колхозный пруд, кукурузное поле, въехали в берёзовую рощу и вскоре выскочили на простор: впереди виднелись оранжевые огоньки соседнего села. Срезая путь, свернули на тропинку, петлявшую среди лугов, густо заросших ромашками, васильками, одуванчиками. Старые фары светили не далее десяти шагов, создавалось впечатление, что ехали сквозь тёмный туннель.