Женька насмехался надо мной, а я страдала на самом деле. Сейчас объясню, как всё было. Поздним вечером я возвращалась домой из магазина, нагружённая сумками с продуктами. У подъезда приметила сидевшего на ступеньках голубя. Когда я ступила ногой у самого его клюва, голубь даже не взлетел, а продолжил сидеть, горько нахохлившись.

– Ты родишь восемнадцатого числа, – безапелляционно отвечает родительница.
– С чего бы? Мне врач назначил срок на пятнадцатое февраля, – не соглашается девушка.
– А я тебе говорю, что восемнадцатого. Я никогда не ошибаюсь.
– Не, здорово было бы четырнадцатого февраля, – мечтательно заявляет дочь, – Только, наверное, тогда дочку придётся назвать Валентиной.

Я мало что помню из первых школьных лет. Писать начинали чернилами, поэтому парты были с наклоном и имели углубления для чернильницы и перьевой ручки. Сиденье одно на двоих учеников, как лавочка со спинкой. Парта в целом представляла собой фундаментальное сооружение, когда за неё садились, нужно было откинуть крышку, из-за этого в классе стоял грохот. Перед началом урока учительница брала паузу, чтобы он стих. Писать перьевыми ручками оказалось очень трудно. Начинали с палочек, чёрточек, кружочков. Чернила проливались, мы постоянно пачкались, поэтому носили нарукавники.

Во мне отец воспитывал уважение к каждому, неважно, кто он – богатый человек, генерал или бродяга в переходе. Я пытаюсь руководствоваться этим правилом. Не могу судить, комфортно ли со мной работать, но очень на это надеюсь. А мне самому иногда по-человечески удобнее на площадке общаться с водителями, чем с актёрами. (Смеётся.) С ними как-то проще и яснее. У американцев есть пословица, смысл её в том, что официант и клиент относятся друг к другу одинаково.

Первое время муж ещё соглашался гулять с дочуркой, но позже совсем отказался что-либо делать, оправдывая это делами и планами. А находить дела, не связанные с уходом за ребёнком и домашним хозяйством, он умел виртуозно: то брату надо помочь с ремонтом квартиры, то родителям что-нибудь нужно, то в машине пора установить дополнительные «плюшки» для более комфортного вождения. У мужа ещё и работа связана с командировками, иногда весьма долгими.

Насчёт слёз – буквально. 12 марта одна из наших флористочек, вышедшая на работу после двухдневных выходных, рассказала, что первые сутки после аврала беспробудно проспала, а во вторую ночь проснулась и разревелась от жалости к себе. И поклялась, что это было последнее 8 Марта в её жизни. На самом деле «праздник» для нас длится неделю, за это время девчонка заработала тысяч семьдесят. И вот такой фантастический заработок, оказывается, не окупает её страданий.

На трибуне режет правду-матку Елена Модаренко. Выступление правильное и дельное по сути, но уж очень эмоциональное. И вдруг она замолкает на полуслове и падает на пол. Зал ахает, кто-то кричит. В общем, все растерялись. Я сразу поняла – эпилептический припадок. Велела двоим мужчинам из президиума держать ей руки и ноги, а сама придержала голову, повернув её набок.

И я, выполняя её рекомендации, опять весь следующий месяц, уже второй по счёту, мыла и натирала луком морозильник через день. Запах лука медленно, но верно вытеснял рыбное амбре. Теперь оно стало появляться на четвёртый день и обладало свойством французских духов. У них есть такая особенность, когда они, казалось бы, уже выдохлись, но вдруг удивляют сильным, стойким, неизвестно откуда взявшимся ароматом.

Странно, что в детстве я не мечтала стать зоологом. Наверное, потому что интерес к природе казался мне естественным для каждого человека, а не только для учёных. Однажды кот принёс живую крысу в дом, но променял свою добычу на миску молока. Когда бросил крысу, та стала метаться по комнатам. Я, десятилетняя, обрадовалась, что наконец-то приручу такое замечательное существо – огромного пасюка с рыжеватой шерстью.

В институте на меня никто не обращал внимания, и поскольку времени на свидания я не тратила, окончила его с отличием. Затем аспирантура. Только в тридцать вышла замуж – сама не ожидала, что коллега сделает предложение. Последнее время мы вместе работали над одним проектом и так заработались, что и есть вдвоём ходили, и до ночи засиживались. А когда сдали проект, он вдруг явился с кольцом и цветами. Я даже растерялась – мужчина статный, красивый, и вдруг делает мне предложение.

В компании я была самой младшей, мне исполнилось всего тридцать. Татьяна постарше лет на пять, очень красивая фигуристая блондинка. Самой старшей подруге, Нине, стукнуло тридцать девять. Она отличалась от нас большим жизненным опытом, всегда казалась внутренне сдержанной и вместе с тем несла в себе невообразимое душевное тепло. С первого взгляда не особо приметная, Ниночка почему-то сразу располагала к себе, вызывала у собеседника безотчётное доверие.

Ещё Лобов сделался домоседом, и если бы мог, совсем бы не выходил из дома. Зимой, в самые лютые холода, когда заклинивало двери, он выбирался только в сарай за дровами и, возвращаясь обратно в облаке пара, с убелёнными бровями и усами, походил на вынырнувшего из проруби моржа. В доме постоянно витал дух печного тепла и овчины от развешанных на стене тулупов. Их было четыре: один его собственный, другой – сбежавшей жены, остальные сыновние.