После развода Ваня остался со мной, но отец продолжал уделять ему внимание, они вместе проводили каждые выходные и отпуск. В общем, папа у нас очень хороший, совсем не «воскресный». Вынуждена признать, что он всегда пользовался у сына большим авторитетом, чем я. Считаю, это нормально, ведь мальчик тянется к отцу. Тем более наш папа действительно может служить примером во многом, если не во всём.

Буквально в первые два-три года жизни. Она от природы очень артистична и уже в раннем возрасте могла петь арии из оперетт, которым её научила бабушка. Пела даже в электричке. Разумеется, Нина тоже окончила музыкальную школу, а поступать пошла в Щукинское училище. Три года отработала в театре «Сатирикон» у Константина Райкина, а сейчас работает в независимых театральных проектах и снимается в кино.

Кладовщица рассказывала, как отец поджидал дочку на трамвайной остановке в скрытом месте, а потом бежал за кустами, чтобы она его не заметила. Затем папаша обгонял девушку, чтобы не столкнуться с ней у подъезда. Ему непременно надо было знать, кто провожает дочь до дома. В итоге эта девушка стала матерью-одиночкой, родители её от себя так и не отпустили, а зять не смог ужиться с юной супругой из-за такого прессинга.

Мне хватило одной недели пожить по западным правилам сбора, чтобы начать мыть стекло и тару. Я только приветствую инициативы по раздельному сбору мусора, его обработке и переработке в энергию. А то загадили всё Подмосковье и ещё хотят регионы замарать. Только надо, чтобы всё делалось правильно, а не как у нас обычно принято. Не вижу проблемы купить ведро побольше и разделить его на секторы пакетами.

Через несколько лет мы переехали в загородный дом. Теперь уже дочка с внуком жили со мной, а повзрослевший сын захотел остаться в городе. В суете переезда Феня оказалась без присмотра и в результате сделала мне подарок на день рождения – 10 ноября 2011 года родила четырёх котят. Одного мы пристроили к знакомым, а трое – кот и две кошечки – так и остались у нас.

Почти теряя сознание от боли, я сидела на корточках перед кабинетом, ожидая врача. Переместиться на стул категорически не хотела: он железный, холодный, от прикосновения к нему меня начинал бить озноб, да и боль в положении «на корточках» казалась не такой сильной. Несколько раз подходили сотрудники приёмного, справлялись, всё ли в порядке. Я махала рукой – мол, мне так удобно.

Этот случай произошёл 24 года назад. Я тогда жила в Казахстане, работала в производственно-дорожном участке и много лет была председателем профкома. Все материальные блага распределялись строго по спискам, согласно очерёдности. Списки были заверены начальником предприятия, председателями профкома и трудового коллектива. Листки висели на видном месте для всеобщего обозрения. Это означало, что профком обязан находиться в курсе жизненных условий всех рабочих.

А год назад к нам приехала и мама. И я поняла: не хочу, чтобы они обе жили со мной. С самого начала сказала маме об этом, но она напирала на чувство дочернего долга и говорила – как только устроится на работу и получит гражданство, возьмёт ипотечный кредит. Параллельно решилась на операцию на колене, и сейчас ни о какой ипотеке речь уже не идёт – мама нуждается в длительной реабилитации.

Моя дочь работала и в торговле, и на фабрике мороженого, но её закрыли. Устроилась на индюшатник, но там каторжные условия труда и быта. Конечно, постоянная текучка кадров. Почему руководство не обращает на это внимания, непонятно. Может, потому что люди у нас в стране терпеливые, работать негде, вот и молчат. Профсоюзы давно канули в Лету, защищать трудовые интересы некому.

Однажды, пройдя все медицинские обледования, супруги услышали горький вердикт врачей: Виктория бесплодна. Конечно, сестра ужасно переживала, но не простилась с мечтой о своём ребёнке. Кроме того, очень боялась потерять Артура: хорошо понимала, что теперь повисла камнем на шее мужа, ведь тот мог уйти и завести ребёнка с другой. Вероятно, именно эти страхи стали причиной следующего поступка сестры.

Забыв о танцах, молодёжь ринулась к выходу. Пашка, минуту назад бывший в центре внимания, остался один посреди опустевшего зала. Недоумевая о причине переполоха, следом за всеми вышел на улицу. Недалеко от клуба, где заканчивалась полоса света от фонарей, он увидел четырёх всадников. Наездники специально гарцевали на крошечном пятачке так, чтобы оставаться в тени.

Впервые оказавшись в больнице, я, конечно, испытала шок. Потом постепенно привыкла, даже сдружилась с местным контингентом, научилась смеяться над тамошними порядками. Рассказывая о лечебном учреждении, особое внимание хочется уделить медперсоналу. Эти шавки с больными нормально не разговаривают, а исключительно гавкают, разгоняя пациентов по палатам. В 2000 году мне навязали инвалидность III группы (рабочей).