...А что касается мужчин, то большинство из них отдаёт преимущество не внешности. «Жить-то придётся не с сиськами, а с человеком». «Со стороны посмотреть – куда ни шло, а если дойдёт до секса, то будет как в анекдотах: косметику смыла, и я закричал: «Можно я вас поцелую обратно?» «Милый, давай ужасы посмотрим». – «Ну ладно, смывай косметику». «В моей ладони оказалась силиконовая грудь… Точно в стенку упёрся». Вот ещё мужские отклики на женский «улучшайзинг» – их можно найти в интернете.

Расскажу, как всё началось. 2 сентября в прошлом году у меня был всего один урок – после него все ученики ушли на мероприятие. По странной случайности – счастливой, не иначе, – этот единственный урок состоялся у 11-го класса. А я два года отработала в частной языковой школе, где основное требование – ведение уроков только на английском, особенно у старших классов. Поначалу трудно было приспособиться, у меня дух противоречия очень силён – временами так сильно хотелось перейти на русский.

Инна, 30-летняя стройняшка и красавица (в театре её прозвали Барби), – барышня, надо сказать, очень интеллигентная, в которой прямо чувствовалась «голубая кровь». Она работала в пошивочном цехе, а я служила помощником режиссёра. У Инны тогда возникли кое-какие сложные жизненные обстоятельства, связанные с родителями, и директриса позволила ей поселиться в театральном общежитии.

Внук раз в неделю едет на рынок, закупает продукты, а готовка, уборка и стирка – на ней. И вот она периодически в разговорах со знакомыми жалуется, как ей тяжело – молодой мужик, ест много, ей самой бы этого на неделю хватило, а он за вечер съедает. И вообще, молодые сейчас разленились – ничего ему не надо, живёт на всём готовом. Не знай я подробностей, я бы, может, поверила. Но с этой дамой мы регулярно общаемся.

Возможно, именно тогда Цезарю и стало по-настоящему обидно. Отец уже махнул на него рукой, и юный Риц зажил самостоятельной жизнью. Поначалу вернулся к иезуитам, где подрабатывал то официантом, то сторожем, то прислугой. Получив небольшое денежное вспомоществование от отца, в 17 лет он отправился искать счастья в Париж. То был 1867 год. В Париже шла Всемирная выставка, и юный Цезарь, назвавшийся на французский манер Сезаром, был потрясён невероятным для провинциала блеском великого города.

Пока размышлял, поплавок ожил: задрожал, приподнялся и под углом 45 градусов неумолимо двинулся в глубину. Подсёк добычу и тут же воскликнул: «Ого!» Удилище дугой, японская леска натянулась струной. Зайдя в озеро выше колена, с минуту водил невидимого монстра по дуге и – будь что будет! – потянул удилище вверх. На поверхности показалась внушительная рыбья голова, и… свершилось чудо. Едва глотнув воздуха, добыча покорно улеглась на бок, позволила отбуксировать себя к берегу и взять под жабры. Это был лещ! Первый в моей жизни.