Это случилось лет десять назад. Её дочке, моей племяннице, сейчас 17, и она злится на маму за развод. Зато очень тепло относится к папе. А моя бывшая невестка пыталась устроить личную жизнь. Некоторое время к ней ездил один турок – возил сюда на продажу мандарины и помидоры. Возмущался, что моя племяшка отказывалась называть его папой. А невестка ему подыгрывала, чтобы поскорее взял её замуж и увёз в Турцию. И не видела ничего страшного в том, что тот сажает красивую семилетнюю девочку себе на колени.

И вообще удобно. Нам нужно было сухое дерево убрать. Если бы обратились в специальную компанию, пришлось бы выложить полпенсии, не меньше, а Дусины бойцы за два часа всё сделали, ещё и ствол на дрова распилили. Так соседка даже денег не взяла, попросила только перевязочный материал купить: вата, бинты. Эти обормоты вечно в какие-нибудь неприятности влипают, ходят с битыми физиономиями, а Дуся их лечит... Так, я раскатываю тесто, ты лепишь, – скомандовала мама.

По какой причине он заблудился и залетел в чужой двор, непонятно. Да я особо и не заморачивался, решив, что незваный гость переночует и улетит. Так и вышло: утром о его пребывании во дворе напоминал лишь помёт на тротуарной плитке. Я её почистил, помыл, и она стала выглядеть лучше, чем вчера. Но вечером голубь вернулся и занял прежнее место на газовой трубе.

Посмотрели налево и ахнули. Перед нами как на ладони простиралась маленькая деревушка, которую разделяет та самая маленькая речка. Вся она утопала в зелени, но каждый дом виден, каждая труба и каждое окно. Я искал взглядом домик, который встретился нам первым, на повороте. Казалось, он единственный из семи домов выглядел крепким и ухоженным. Но когда мы подъехали к нему, убедились, что время беспощадно его разрушает...

Элтон Джон – это псевдоним. Настоящее его имя Реджинальд Кеннет Дуайт. Родился он 25 марта 1947 года в английском Пиннере, местечке в пригороде Лондона. Отец-лётчик, командующий эскадрильей британских ВВС, немного внимания уделял сыну – по-русски говоря, сын вырос на руках у матери. Когда мальчику было 15 лет, родители развелись. Уже с четырёх лет Дуайт поразил музыкальных педагогов тем, что не хуже Моцарта умел

Кажется, всё было отлично, но нет. Мама меня не любила, ломала. Я никогда не слышала от неё слов одобрения, зато знала о каждом своём недостатке, о каждой оплошности. Из детства в моей памяти сохранилось много светлых запахов, звуков, ощущений, но вот вспоминаю родителей – и пустота, ненависть, отторжение. После школы идти домой не хотелось. Как страшно расти внешне благополучным ребёнком, не познавшим родительского тепла!

Однажды зимой в минус 28 поехали к сыну на неделю – помочь делать ремонт. Я взяла с собой духовную книгу. В те времена часто посещала церковь, ходила на все службы, соблюдала ритуалы, была очень набожной. Как-то раз вечером невестка спросила, что я читаю. Ответила: о душе, о семье, об абортах. Обещала дать ей почитать – и на свою беду оставила книгу на кухне. Утром невестку не узнала – другой человек. Со мной не разговаривает, смотрит волком.

Григорьич консультирует владельцев антикварных магазинов, берёт образа на экспертизу – тем и живёт. Мы стоим у рядов, напоминающих иконописные лавки. Каких здесь только нет образов! И строгий «Илья Пророк», и «Одигитрия», и «Казанская», и «Троеручица», и даже «народные иконы», написанные крестьянскими самоучками в XVIII веке. Вот наклоняется тщедушный интеллигентный старичок – то ли старый учитель, то ли художник.

– В районе я, почитай, не бывал лет тридцать. А тогда меня нужда заставила поехать на базар. Пообносились мы со старухой, умные люди и надоумили нас отвезти на базар скороспелой картошки, продать да купить какую ни есть обнову. Мужик я тогда ишо крепкий был, взвалил на плечо мешок и пёхом на грейдер, где автобусы ходили. Своя картошечка, она всегда скусная, у меня её чуть с руками не оторвали. Вишь, как вышло, сроду не торговал, а тут припёрло.

Прошло несколько дней. Вопрос с ключами меня по-прежнему волновал – совсем недавно муж установил новую металлическую дверь, и она устроена таким образом, что поменять замок можно только с заменой всей двери. Отыскать ключи я уже не надеялась, и сложившиеся обстоятельства удручали. Наступило 12 июля – праздник апостолов Петра и Павла. Это престольный праздник одной из церквей нашего города, которую я всегда посещаю в этот день.

Но, размышляя о преимуществах деревни, люди почему-то редко задумываются над таким существенным вопросом: а в какой психологической среде им придётся жить? Ведь менталитет не меняется так быстро, как современные технологии. И встреча «понаехавших» горожан с коренными селянами – теперь уже на их деревенской территории – может оказаться далеко не идиллической.

Именно после одной из фотосессий – мне тогда ещё сорока не было – поняла, что больше не девчонка и даже не девушка, а вполне взрослая женщина. С помощью освещения и умелого макияжа других ещё могу обмануть, но себя-то уже не обманешь. Причём это открытие оказалось внезапным и не очень приятным. Сидела и сравнивала исходники (необработанные фото), сделанные с разницей в год, и тут поняла...