Быть мамой – это сложно. Мама – это и психолог, и врач, и повар, и ещё много-много кто для своего чада. А ещё мы, мамы, часто думаем, что ребёнок станет нашим вторым «я», нашей гордостью, и мы непременно подружимся. Наверное, и Мария не сомневалась, что дочь во всём будет похожа если не на неё, то на любимого мужа, вторую половинку, от которого родила.

Все считают, что только счастливый человек может делать их красивыми. Я работаю парикмахером, превращаю золушек в королев. Но при этом ненавижу их и иногда еле сдерживаюсь, чтобы не ткнуть ножницами, не обжечь машинкой для завивки, потому что мои клиентки приходят не только привести в порядок голову, но и поболтать. От их болтовни я зверею. Делаю вид, будто слушаю внимательно, поддакиваю, улыбаюсь, рассыпаюсь в комплиментах...

Рабочий день пришлось постепенно свернуть, котёнка запихать в сумку и поехать с ним домой. Путь получился не совсем прямой, потому что с упакованным в сумку котёнком я ещё поехал по каким-то срочным делам. Ни звука из сумки не доносилось, котёнок стоически претерпевал неудобства, зная, что едет домой. Наконец он прибыл в пункт назначения, где в огромной квартире одну комнату занимали мы с женой и маленькой дочкой, а две другие – мои мать и старшая сестра.

Девочка не поверила. Как может быть не больно, когда иголка с полпальца! Как только Лика представила эту иглу, слёзы сами полились из глаз.
– Ну, хочешь, я за тебя сделаю эту прививку? – Лина взяла девочку за руку и подвела к зеркалу: – Смотри, как мы с тобой похожи! Давай я надену твою панамку, скажу, что я – это ты, никто и не заметит. Лина стоически выдержала второй укол и вышла из медицинского кабинета со счастливым лицом, довольная тем, что молодая медсестра не заметила подмены.

Всю зиму и всю весну моя принцесса заливалась, как она хочет в лагерь, как она там по всем соскучилась и прочее. Путёвку взяли – не без труда, надо сказать, – дочка уехала счастливая. А через два дня по телефону начала ныть, как ей там плохо, какие все ужасные, и вообще, заберите меня домой, я передумала здесь отдыхать! Я ей объяснила, что деньги заплачены и вообще так не делается...

В эту квартиру меня принесли из роддома, из неё я уехала в Россию. Я стояла, смотрела на родные окна. И не чувствовала ничего. Ждала, ну когда же из глаз брызнут те слёзы, которые комом стояли у меня в горле тридцать лет. Не дождалась. Всё чужое. Совсем. И пока мы ехали обратно в гостиницу, в голове как будто вращались шестерёнки, а не мысли.

Он не любит меня. Видимо, по инерции, оставшейся от его прошлых и важных отношений, в которых всё было серьёзно, а не как у нас, – он удивительно внимателен. Мы ездим на машине в красивые города провести время вместе, и он никогда не включает музыку – я её не люблю. Никогда не любила, но никому до этого не было дела. Я всё время мучилась в машинах под радио, магнитолы и «вот, послушай, хорошая песня».

Временами заходил в церковь поставить свечку, приложиться к иконе, иногда исповедоваться. Несколько раз даже набирался смелости и жаловался священнику на свою проблему. Однако даже батюшки, которые сочувствовали мне, советовали терпеть. Ну а чего ещё можно было от них ожидать? Не вынесет ведь священник небольшой чемоданчик с крупными купюрами. И со своего мобильного телефона не наберёт номер кого-нибудь из руководства страны.

И вот однажды талантливый копирайтер Володя Перепёлкин предложил мне сценарии трёх роликов со слоганом «Точность – вежливость королей». А потом я познакомился с президентом банка «Империал» Сергеем Родионовым. И понял, что ему важно не просто рекламировать банк, он хочет быть меценатом такого вида искусства, как рекламный ролик. Я спросил его: «А почему ты кино не снимешь?» – «А как его потом люди увидят?»

Человеку плохо одному, поэтому во все времена и на всей планете человек организовывал свою жизнь так, чтобы находиться не в одиночестве, а с себе подобными. Так легче жить, противостоять опасностям, легче обеспечивать финансовое благополучие. И вот впервые в истории развития человечества ситуация изменилась. Жили себе люди, жили, и вроде бы хорошо жили и правильно, основой общества считалась семья.

Со свиданием не затягивали, сразу обменялись телефонами и встретились через пару дней. Гуляли, пили кофе за его счёт. В общем, никто разочарованным не остался, сложилась сказка и идиллия, казалось бы, по всем пунктам. Хотя лично мне не понравились на фото глаза этого мужчины, но я промолчала, не мой ведь жених. А так весьма симпатичный и нормально одетый товарищ.

Потом началось другое – я не могла общаться с дочерью, потому что надо было притворяться, будто у меня всё нормально, а на это не оставалось сил. Ничто не веселило и не злило. Я не хотела вообще ничего – ни сериалы смотреть, ни новые шмотки покупать. Поймала себя на том, что не радуюсь, как раньше, в день зарплаты. Меня обозвали фашисткой – я не обиделась и не расстроилась.