Я прошёл в конец сада, где располагалась площадка для барбекю. На камнях всюду лежали сорванные ураганным ветром листья груши, разноцветные лепестки цветов. Фрамуга небольшого дачного домика была распахнута настежь, а в оконном глазке под ней зияло тёмное отверстие, очерченное неровными острыми краями. На стекле увидел багровые следы крови.

Администратором там трудилась эффектная пенсионерка Нина Сергеевна. Дама второй раз замужем – за бывшим военным с хорошей пенсией, любителем футбола, пива и ехидных замечаний по любому поводу. Нина Сергеевна иной раз вздыхала: «Ну, ты не мужик, Петрович, а брюзга брюзгой!» Клуб этот, «фитнес», стал для администраторши отдушиной.

Начали с оформления квартиры. Утром Нина вставала, ехала в МФЦ, занимала очередь. А когда та приближалась, приводила Раису Юрьевну. Затем вместе получали бумаги. Решали наследственные дела. Юрист, посмотрев на старушку, даже сказала, чтобы Нина приходила одна, не таскала бабушку по автобусам. Нина помогала соседке и дома. Отмыла плиту, постирала шторы, выгребла слежавшуюся пыль из-под кровати.

Приехали вовремя, как раз к молебну Николаю Чудотворцу в часовенке у святого источника. Однако к источнику вёл очень крутой спуск с крайне хлипкими мостками. Мне с костылями самостоятельно туда никак не добраться. Родня охала-ахала, и было решено, что я останусь наверху. Подожду, посижу на камушке у начала спуска, а они пойдут к часовенке и послушают молебен. Ну и за меня, конечно же, помолятся.

Сигарета в длинном перламутровом мундштуке, фарфоровая крохотная чашка со свежезаваренным кофе, внимательный взгляд, всегда отличное настроение, всегда прямая спина. Стихи Белла Борисовна читала так, точно выступает не перед одной девочкой, а перед огромным залом. – Актриса и усталость – вещи несовместимые. Актриса всегда должна быть полна энергии, сил, жизнелюбия. Но при этом оставаться тайной для всех! – объясняла мне Белла Борисовна.

Моему папе тогда вручили всю нашу ораву, и он водил нас в дендропарк. Там работал прокат педальных машинок, самокатов и лошадок-велосипедов. Покататься на всей этой «технике» было моей мечтой. Так вот, папа сидит на скамейке и следит, как мы катаемся. К нему подходят иностранцы, поляки, по-своему заводят разговор. А папа тогда как раз увлекался польским языком.

Субботний день, десять часов утра, самый разгар работы. Девчонки на пару покормили тяжёлых и приступили к другим делам. До обеда Татьяне Александровне надо успеть поставить капельницы всем пациентам, а их тридцать душ, и не все лежат спокойно. Кто-то норовит вырвать противную иглу из вены, кто-то пытается пойти погулять по территории больницы вместе со штативом, на который вешают флаконы для внутривенных вливаний; словом, всё как обычно – только и смотри, как бы чего не случилось.

Надо сказать, что наш квартал, прилегающий к Донскому монастырю и Серпуховскому валу, отличается тишиной и малолюдностью. Это один из самых малонаселённых районов столицы. Здешние места стали застраиваться в 1920-х годах, и именно здесь нашли воплощение знаменитые проекты ранних советских конструктивистов. Дома тут всё больше пятиэтажные, невысокие, дворы тихие, уютные, много зелени, сквериков и парков.

Итак, представьте: большой торговый центр, множество магазинов на разных этажах с разной продукцией. В обеденный перерыв девочки-продавщицы собираются вместе и обсуждают всякую чепуху: что готовили в выходные, кто как поругался с мужем, кто где отдохнул и прочее. Рабочие нюансы тоже обсуждают – как идёт торговля, не случилось ли за день что-нибудь интересное.

Я безмерно люблю своё дитя, котёночка моего. Поэтому и хочу, чтобы они жили счастливо и всё у них было ладно. При этом с невесткой, если честно, боюсь сближаться. Ни словом не советую, как вести хозяйство. Ну, как я в чужой монастырь полезу? Мне бы со своим разобраться. Опасаюсь обидеть, а когда приезжаю к ним в гости, то и чувствую себя гостьей. Хотя мой сын взял квартиру в ипотеку и сам её выплачивает. Семья-то их, а не моя, и семейный бюджет у них свой.

Не забыть мне 1996 год. Тогда установили минимальные цены на водку, она стоила чуть больше 20 тысяч рублей. Цены для многих студентов оказались неподъёмны, а продавцам нужно было как-то сбывать суррогат. Они шли на всяческие хитрости. Мы закупались на Новослободском рынке, и там действовала акция: берёшь бутылку, а второй «пузырь» получаешь бесплатно.