Наташина мама всё это знала не понаслышке. Войдя в родительский комитет, она стала его председателем – человеком, на котором висело всё, на которого сели и поехали, то есть почётным святым. Даже отец Александр первым делом благословлял её, когда появлялся на родительских собраниях, вырываясь с вечерней службы. Посещение родительских собраний он считал святым долгом.

Только появилась эта мысль, как «питон» сдавил меня сильнее, и я поняла, что дышать больше не могу. Стала произносить молитву вслух, точнее пыталась, потому что язык не слушался. Начала с самой лёгкой и короткой – Иисусовой. Только домямлила её до конца, как хватка «питона» начала ослабевать. Теперь я смогла наконец сделать пару вдохов.

Дело происходило в городе Х., где мы жили в то непростое, но увлекательное время. В этом городе во время путины добытчики красной рыбы активно продавали её повсюду, в том числе привозили грузовыми машинами на различные предприятия. При этом они предлагали покупателям брать целые рыбины, заманивая их перспективой найти внутри икру. Именно поэтому Наташкина мама, поддавшись на уговоры, купила на работе две крупные горбуши.

Если произнести слово у внука не получалось, я видела на его лице отчаяние и злость. Тогда брала малыша на руки, целовала и гладила спинку. Он успокаивался, и мы занимались дальше. Денис очень старался, он хотел говорить. В четыре года благодаря совместной работе логопеда, родителей, бабушек и самого Дениса он заговорил! Это был большой шаг вперёд. Он стал коммуникабельным ребёнком.

Через несколько дней вернулся гонец вместе с непростым старичком. Попросил знахарь принести ему из «нехорошего дома» мутовку – деревянную штуку, которой квашню размешивали и прочие жидкости, это нечто вроде венчика первого поколения. Пошептал на неё, приоткрыл дверь избы да бросил мутовку внутрь и дверь плотно захлопнул. Вой и грохот за дверью стояли неимоверные, но вскоре всё стихло.

Для нас «Сопрано» – не просто коллектив, не работа, а наша вторая семья. Поэтому встречаемся с руководителем так же, как с родными, ну, может, чуть чаще. Как и «Хор Турецкого», наш коллектив активно гастролирует. В год проходит более ста пятидесяти концертов. У нас огромный репертуар, мы поём не только на русском, но и на многих других языках. Только представьте себе, это две тысячи песен!

Сейчас я в отпуске. Решила – всё, у меня есть месяц, чтоб сдвинуть эту тонну. Села на безуглеводную диету. Сахару, газировкам, мучному – бой. Сварила себе курицу без соли, без специй, тупо залила водой и сварила. Ем четвёртый день. Мне не голодно. Но скучно жить. Чай без сахара – невкусно. Вино домашнее стоит в холодильнике – угостили – сладкое, терпкое, очень вкусное. А сухое и даром не надо. Короче, когда еда становится удовольствием, а не необходимостью, это очень плохо.

В очереди оказалось ещё несколько таких же бедолаг, как я. Люди не смогли пополнить карту или интернет-кошелёк магазина, ушли ни с чем. Всё бы ничего, но в этот день у одного из заказанных мной товаров заканчивается срок хранения, и я за вещь стоимостью 400 рублей заплачу 200 сверху только потому, что не получила её вовремя. Конечно, многие скажут, что, мол, сама дура виновата, надо было всё предусмотреть.

Что ж, бедному собраться – только подпоясаться. Покидали в машину пляжный гардероб, отпускные с карточек поменяли на доллары, прыгнули в машину – и в путь. Пунктом назначения выбрали Затоку, это Одесская область. Я там была в 2008 году, и отдых получился не очень хорошим по всяким причинам, в связи с чем меня терзали сомнения насчёт выбора. Но в этот раз не я решаю, а муж, поэтому я сказала себе: просто смотри в окошко автомобиля и радуйся долгожданному отпуску.

Сырой продукт – вот истинный кулинарный идеал. И уж если где-нибудь плохо лежат сырое мясо, рыба или курица, Праша мимо не пройдёт. Человеку, который уважает вкусы Праши и не пытается всунуть в него недостойные настоящего кота продукты, Праша отвечает взаимным уважением. Отзывается на кискисканье, забирается на колени, проникновенно заглядывает в глаза.

Тут обрадовалась мама Виталия. А папа реабилитированного мальчишки неожиданно покраснел и до конца собрания молчал. Когда они пришли домой, мама поцеловала сына и ушла на кухню. Папа сел на диван, взглядом усадил сына в кресло и спросил:
– Скажи мне, сын, что же ты такое сделал, что тебя единственного в классе парни даже не зовут выпить вместе со всеми?