Был на «скорой помощи» один постоянный клиент, Ванечка-висельник. Мужичок лет сорока, как по расписанию, каждый месяц вешался. Звонил 03 и истошно вопил: «Суицид!» Потом чётко называл адрес, сидел у окна, ждал, когда подъедет машина и бригада войдёт в подъезд. Рассчитав точно время, сколько занимает поездка на лифте до шестого этажа, открывал дверь, вставал на стул, просовывал голову в заранее заготовленную петлю и прыгал.

За дровами собираются три самые крепкие старухи. Но едут не в лес, а к болоту, где много лёгкого сухостоя – соснового, осинового и ольхового. Чтобы поберечь силы Сивки-Бурки, бабки бредут позади саней, ступая в следы полозьев. Идти недалеко, с километр, но к концу пути бабушки устают. Отдохнув, берут ножовки и гуськом направляются к болоту, где разбредаются по сторонам, отчего их следы на снегу напоминают трёхпалую куриную лапу.

Осенью 2012 года пришло уведомление от московского издательства, что одна моя байка опубликована в сборнике рассказов под редакцией самого Дмитрия Львовича Быкова и что презентация сей книженции состоится во время ежегодной книжной ярмарки на ВДНХ. Так что, если я желаю, могу приехать на мероприятие. Конечно, я желала! Но… Масса «но»: я никогда не летала самолётом одна, никогда не ездила в метро, я вообще не умею ориентироваться в таком большом городе.

Конечно, он знает: на проезд и обед я ему всегда предоставлю. Мне посоветовали ему давать с собой из дома яблоко и булочку – пусть, мол, этим питается, если потратил деньги, предназначенные на обед. Невозможно. Ни он, ни я не привыкли обходиться без горячего обеда, это святое. Не вижу смысла сознательно портить желудок. Он же не девушка на диете, парень растёт.

В нашей семье было четверо детей. Два ребёнка от папиного предыдущего брака и две мамины-папины дочки. Мне в детстве не требовалось много внимания. Я умела сама себя занимать и развлекать. Мама с папой не ходили на родительские собрания и никогда в жизни не провожали меня в школу. Кто-нибудь может посчитать, что это прямо такой брошенный ребёнок. И я действительно завидовала одноклассникам, которых приводили за руку на занятия.

Лично я переписывалась со многими сидельцами – с теми, кто хотел просто общаться, кому была нужна собеседница. Один через месяц попросил прислать ему конверты, тетради, поздравительные открытки, как к праздникам, так и с днём рождения. Хотя ранее сообщал, что ни с кем не переписывается, у него никого нет, сирота. Также попросил гелевые стержни для авторучек, причём с блёстками.

И вот наступил день покупки собаки. Вскоре я поняла, как опрометчиво поступила, согласившись с мужчинами. Но сначала вручила детям обувную коробку для маленького щеночка и осталась ждать результата. Они отправились к заводчику. Услышав возбуждённые громкие голоса на площадке, кинулась к замку. И в открытую дверь на меня бросилась большая огненно-рыжая немецкая овчарка с чёрными отметинами.

Если честно, я слегка обалдела от услышанного и подумала: старушка-то, похоже, в глубоком маразме, человеку в здравом уме никогда не придёт в голову вот так обратиться к незнакомцу. И на дедка посмотрела с уважением, другой бы на его месте из-за подобной фразы мог и скандал устроить. Через пару остановок старушка зашевелилась, засуетилась. Дедок уверенно поднялся, подал бабульке руку и сказал...

Копаясь в багажном отделении в поисках сумки, я подумал, что прекрасно понимаю водителя. Этот немолодой человек вместо того, чтобы нежиться в мягкой кровати под боком у тёплой жены, вынужден ехать за тысячи километров, коротать ночи в автобусе, просыпаться ни свет ни заря. Делал он всё это из-за денег, потому и настроение у Володи было паршивым. Как ни странно это звучит в век потребления, но деньги – довольно слабенький стимул.

Мальчик рос прикованным к креслу-коляске. Постепенно и Сергей Филиппович, и тётя Катя смирились со своей участью: какого дал Бог ребёнка, такого и будем растить, рассуждали они и не помышляли, в отличие от многих, отдать сына-инвалида в интернат. Напротив, Данила рос в атмосфере любви, а отец и мать старались обеспечить ему максимальный комфорт.

Мы жалели Вову, но не знали, чем помочь. Его «качели» от запоя к запою так и мотались, но однажды после очередных капельниц Вова воспрянул духом по-настоящему. Успешно пролечился и по настоянию жены даже посетил собрание Общества анонимных алкоголиков, правда, дальше первой встречи не пошло. Вова не очень любит рассказывать о том, что там произошло. Алкоголики сидели кругом, как и полагается, представлялись и делились опытом персонального знакомства с зелёным змием.

Коровы, раздувшиеся от сочной травы, отзывались ленивым мычанием. Казалось, ничто не могло нарушить привычный уклад крестьянской жизни. Но, как известно, в семье не без урода. Повадился один мужик ходить к вдовой бабёнке. И хоть был бы мужик мужиком, а то так себе – низкорослый и кривоногий. На деревне его звали Рогач. Долго судачили бабы на прогоне, никак в толк не могли взять, чего она в нём, плюгавом ироде, нашла.