Многие компании сейчас предлагают эти антиоксиданты, но врачи-онкологи пить их категорически не рекомендуют. Также они не доверяют фитосборам, ведь это методы альтернативной медицины. Но разве альтернатива – это плохо? Ещё Гиппократ сказал: «Врач, изучающий только медицину, медицины не знает». Я сама уверена, что необходимо в борьбе с раком использовать и нетрадиционные методы. Но нужны конкретные примеры, ведь есть же люди, принимавшие подобные препараты!

Здравствуйте, друзья. Читаю нашу газету с первых номеров и не знаю, плакать или смеяться. На страницах не прекращается извечное противостояние мужчин и женщин – как правило, именно тех, которые в личной жизни не особенно удачливы. А я счастлив в браке (тьфу-тьфу) и поэтому хочу дать несколько советов мужикам-неудачникам, жертвам бабьего террора и узникам юбочной революции.

Обычное утреннее оживление, хлопает дверь, граждане райцентра Пачелма Пензенской области, как пчёлы, наполняют улей – коридоры Центральной больницы. Чувствуется волнение, словно перед началом киносеанса. Все раскланиваются друг с другом, чинно и основательно рассаживаются на банкетках, устраивают пожитки под ногами. И в какой-то момент падает занавес. То есть зажигаются бледные лампочки. Пачелмовцы превращаются в пациентов, как по волшебству. А Девендра Субасингхе входит в кабинет и из обыкновенного уроженца чайного острова в Индийском океане превращается во врача общей практики. Так гласит табличка. В народе его зовут доктором Дэвидом.

Люди, бойтесь такого объявления! Эта «честная» женщина отдаёт кошек, больных микоплазмозом. Чуда не произойдёт, как бы вы ни лечили этих животных, они не станут здоровыми, болезнь неизлечима, все дорогие препараты и услуги ветеринаров – только для поддержки. Пишу это письмо, а Мусёк лежит у ног, смотрит на меня голубыми глазами, как будто чувствует, что нам скоро придётся расстаться, Серафим Иванович обещал же забрать кошечку. Ну а деньги мне Бог вернёт в двойном размере, я точно знаю и расскажу об этом в следующем письме.

В глубине души я и сама отчасти понимала, что со свадьбой поторопились. Вроде муж с женой, а живём в разных общежитиях, встречаемся раз в неделю. Но всё-таки считала, что у нас семья. Чтобы прокормить эту семью, устроилась я на ночную работу. Днём училась, ночью работала. Пока училась, дважды сделала аборт – какие уж тут дети, когда жить негде и не на что. Об этом, естественно, никто не знает, ни родители, ни лучшие подруги, только муж. Сейчас вот думаю – зачем вообще выходила замуж? Наверное, гормоны играли да хотелось быть «как все».

Спорить о целесообразности прививок можно долго и нудно, но лично Анне я хочу сказать одно: ваши рассуждения, девушка, – это следствие спокойной жизни, за которую надо благодарить врачей. Да, тех самых врачей, над которыми вы теперь презрительно изгаляетесь. Сотни лет медики трудились над вакцинами, в разы снижающими детскую смертность. И получается, всё для чего? Чтобы какая-то Анна несла в массы недоумение: ах, непонятно, для чего нужна прививка БЦЖ или вакцинация от кори.

Мой четвероюродный дядя Пётр Петрович Мямлин – геологоразведчик. Сейчас он уже давно на пенсии и живёт за городом. Под Москвой. На даче. К сожалению, связь я c ним утерял. Но знаю, что он жив-здоров. Раньше, ещё в советские времена, Пётр Петрович много ездил по стране и по миру. И с ним произошла вот такая история. Он рассказал мне её лет десять назад. Так что я кое-что уже забыл. Но суть помню. И некоторые подробности. Жаль, что не все.

Проехали несколько остановок, и в Пятигорске сели пассажиры, у которых оказались билеты на наши места. Позвали проводницу, и выяснилось, что наши билеты оформлены на 27 ноября, а не на 27 декабря. Что тут началось, не передать словами! Такого унижения я, пожилой человек, нигде и никогда не испытывала. Мне 73 года, всегда трудилась не покладая рук, стаж больше 50 лет, много благодарностей. И вот впервые в жизни поехала в санаторий, и такое происшествие. Уже сколько времени прошло, а до сих пор не могу спокойно вспоминать об этом.

Спасибо вам, москвичка Александра, за невольную поддержку («Анализы и прочий идиотизм», №50, 2012). Это меня читательница Тамара обозвала «просто трусихой» («Чувства врачей надо щадить», №42). Да, я боюсь докторов и боюсь лечиться, я не из тех, кто «под дулом автомата плюнет в морду оккупанту». Потому что уверена: если свяжешься с медиками, станет хуже.

Здравствуйте, любимая газета, я – ваша постоянная читательница. Пишу вам, желая поддержать А.М. из Челябинска, автора письма «Клиент во мне сразу что-то почуял» (№18). Она рассказывает о том, как работала массажисткой и к ней пришёл красавец-араб, её коллега. Они договорились сделать друг другу массаж «по бартеру», от его прикосновений она испытала сильнейшее возбуждение. В итоге на следующий день изменила мужу с другим клиентом.

Давно это было, ещё в советское время, я тогда работала на стройке. Ну а то, что строители на рабочем месте любят выпить, – это даже не анекдот, а существующий порядок вещей. Разумеется, пили на стройках и тогда, да ещё как! Естественно, за это дело наказывали, но не так, как сейчас. Писать докладные, объяснительные, издавать приказы, карающие за проступок, – вот этого бюрократизма не любили. Бывало, прихватит прораб какого-нибудь работягу тёпленьким, отстранит от работы, в блокнотике себе пометочку сделает – и либо в выходной ему предложит отработать, либо зарплату подкорректирует, поскольку она тогда была сдельной.

Детей Вересовы не нажили, так уж вышло. Борис Егорович – инженер, Анна Романовна – экономист. У хлебосольных, приветливых, эрудированных супругов всегда было много друзей. Особо тёплые отношения сложились с Верой Ипатовной, подругой Анны Романовны. Та рано овдовела, и Вересовы помогали ей растить дочку Ирину. Когда Борис Егорович умер, Анна Романовна попросила Ирину:
– Не бросай ты меня одну, приходи ко мне жить.