Саша и правда отличался от местных ребят – смотрел на всё и всех как-то со стороны, будто окружающее его немного удивляло. От его высказываний веяло лёгкой прохладой, отстранённостью, даже цинизмом, отчего в свои 22 года он выглядел таким умудрённым, всё повидавшим, пожившим философом. Саша читал рэп – сочинял на ходу, никогда не запоминал и не относился серьёзно к своему таланту. А Акула буквально задыхалась от восторга.

Мой сын Алик таскал двухлетнюю сестрёнку Лёлю на плечах, но вдруг она откинулась и дико закричала: вывихнула ручонку в локте. «Скорая» приехала только ночью. Дева наша кричала до ночи без остановки, Серёжа так и унёс е` на руках орущую. Повезли в Русаковскую больницу. Всю ночь я смотрела в окно. Утром дочь приехала на руках отца – спящая и зарёванная, ручка на перевязи.

Женщина достала из буфета и начала судорожно листать растрёпанную тетрадь, отыскивая стихи попроще, которые не вызовут раздражения у собравшихся. «Почитаю детские, – решила она, – два-три. Не больше». Но, как всегда, увлеклась, прочитала не меньше пяти стихотворений и сконфуженно смолкла, лишь услышав сдавленный смешок. «Ну ты даёшь, подруга! – расхохоталась уже в полный голос Ольга. – Карусельные лошадки у тебя мечтают по полям бегать. Совсем чеканулась?»

Каждый раз я очень боялась идти на операцию, но врачи уговаривали, объясняли, что другого выхода нет. Дай бог, конечно, чтобы кому-то помогли святые иконы, молитвы и травы, но я считаю, тут главное – не оплошать, не опоздать. Может, мне просто везло, но в моих случаях медики делали своё дело очень профессионально, быстро ставили на ноги со всеми моими патологиями. В 2013 году в городе Великие Луки меня оперировали по поводу послеоперационной грыжи.

Лицом и сложением парень походил на греческого бога. Но женщину сразу насторожило, что Сергей часто не давал Юльке завершить фразу. Едва та начинала говорить, как он её обрывал, любое суждение высмеивал. Выглядело это так: взрослые люди имеют право высказываться по любому поводу, а такой малолетке, как Юлька, нечего и рот раскрывать – всё равно не скажет ничего путного, поэтому пусть слушает тех, кто умнее, и одобрительно кивает.

Ленинград, кафедра, наука, белые ночи располагали к романтическому душевному подъёму, который без девушек был ну никак немыслим. Матримониальные планы Петю не посещали. Вырвавшись из таёжной тихоокеанской глубинки, он был подобен охотничьему псу, который, насытившись, давит дичь впрок. И Петя «давил» девиц хороших и разных, занимался этим романтическим делом целый год, пока на его пути не попалась Жанна.

Однажды ночью я проснулась от какого-то шума. Это мои родители в авральном порядке разжигали на кухне чугунную плиту (у нас тогда ещё не было газа). При этом они взволнованно вполголоса переговаривались между собой. То, что я услышала, поразило меня до глубины души. Выяснилось, что отцу приснился нехороший сон: будто он оказался в каком-то музее, где служили омерзительные рогатые мужчины и женщины.

А когда Пётр Иванович появился в моём кабинете, совсем сердце заёкало. Посмотрела на него внимательно, можно сказать, неприлично пристально, но он суетливо сел на стул и, казалось, ничего не заметил. Я разговаривала с ним, как сквозь стеклянную призму, а сама судорожно вспоминала: сколько лет прошло? Двадцать? Да, наверное. Я тогда только пошла после школы работать – надо было помогать маме.

Сейчас мне 27 лет, я разведена. А тогда исполнилось всего 17 лет. Началась эта история в 2004 году. Как-то к нам домой пришла цыганка. В народе таких зовут «шмоточницами». Она продавала всякие вещи – тюль, шали и тому подобное. Звонок – я открываю дверь и смотрю: стоит эта цыганка, улыбается и предлагает купить вещи. Я, конечно, отказываюсь, тем более моя мама сама шила и этих тюлей-занавесок у нас всегда было вдоволь.

Встречаемся третий год. Он живёт в Германии, но тоже русский, старше меня на 15 лет. Всё это время я к нему приезжаю, он ко мне – ни разу. Однако минимум по три раза в год ездит в отпуск в другие места. Познакомились через интернет, и при знакомстве он мне понравился, когда сказал, что в Россию знакомиться приедет, а это, согласитесь, для мужчины действительно поступок.

Моя мама была педиатром. Сама лечилась, нас с сестрой всегда лечила новомодными антибиотиками, не понимала: как это – она сама врач и пойдёт к кому-то за консультацией? Для неё это было равносильно тому, чтобы расписаться в собственной некомпетентности. Так случилось, что мама попала в автомобильную аварию, потом – три года по больницам, куча операций. Как раз на это время пришёлся развал СССР, и, чтобы не оплачивать долгие больничные...