Мы поговорили с мужем и решили, что дочке приснился страшный сон. Однако на следующую ночь сценарий повторился точь-в-точь. Теперь моя малышка агрессивно лягалась и отталкивала меня пуще прежнего. Предлагаю ей грудь, а она мне опять кричит: «Не хочу я сисю, это кака!» Чуть сосок мне не прокусила. И опять я не мама, а бабайка и волк. Снова она заснула с папой. Муж даже встать и поговорить со мной не мог, так крепко она в него вцепилась. А утром, днём и вечером – опять всё нормально.

Признаваться так признаваться. Раз пошла такая пьянка, режь последний огурец. Когда 9 Мая ты пригласила нас с Сашкой на концерт вашего ансамбля, а мы не пришли, ты обиделась. Я тебе тогда наврал, сказав, что в тот же день нас пригласили на день рождения. На самом деле, когда я зашёл за Сашкой, чтобы идти к тебе на концерт, он побледнел. Потом его отец сказал: «Там будет хулиганьё, ещё нарвётесь на них». И мы не пошли.

Мыслей в голове не возникало никаких, желания что-либо делать – тоже. За три недели скинула восемь лишних килограммов и достигла своего идеального веса, чего не удавалось сделать очень давно. Похоже, таким образом организм привыкал к жизни в новом состоянии. Правда, вес потом опять набрала. Во время первого курса химиотерапии мучила сильная тревога: как всё пройдёт? Перенесла его, как и все последующие семь, на удивление легко.

Пять лет Донасьен провёл, можно сказать, в одиночестве – в подвале замка, где, кстати, ему нравилось находиться. Когда мальчику исполнилось десять лет, де Сад вернулся в Париж и начал обучение в Иезуитском корпусе. В 14 лет Донасьен решил посвятить себя военной службе, поступил в кавалерийское училище. И уже через год получил звание младшего лейтенанта королевского пехотного полка. Подростку не терпелось испытать себя на войне.

Её назвали Каринэ в честь бабушки, которая в молодости была замечательной красавицей. Увы, внешность внучки вызывала только горестные вздохи немногочисленной родни. Девочке с детства дали обидную кличку Пугало. Длинный с горбинкой нос, странного цвета глаза – ни карие, ни серые. Вся её нескладная долговязая фигура, длинная худая шея, густые непослушные волосы, которые невозможно было заплести в косы, давали одноклассникам множество поводов для ехидства.

Она тем временем развела смесь, прибежала с кухни, отняла у меня котёнка и принялась выдавливать ему в рот молоко из пипетки. А потом с тревогой смотрела, как котёнок давился и захлёбывался, заботливо вытирала молочные пузыри, вылезавшие из котёнкиного носа. После каждой порции молока я ждала, что зверёныш затихнет навсегда, но он оказался на редкость живучим. Когда пытка молоком закончилась, тётя Люда принялась мять несчастный котёнкин живот так, что бедняга описался и обкакался.

Слава богу, что в начале семидесятых этот вопрос не стоял. Может, он и волновал кого-то, но говорить об этом было не принято. И мамы давали установку своим дочерям: «Только попробуй принести в подоле – порву на части!» Мы очень боялись именно этого – забеременеть. Училась я в строительном техникуме, жили мы в общежитии: два этажа – парни, два этажа – девочки. Не скажу, что всё общежитие жило целомудренно, случались эксцессы, но в целом всё было прилично.

Но я говорю сейчас не о работе, я говорю о безответственной и упоительной болтовне в компании, когда слово не воробей, когда тебя несёт со страшной силой, когда на вечеринке тебя жадно слушают, открыв рты, а наутро ты хватаешься за голову – боже мой, что же это я, зачем я всё это? Да, конечно, все мы любим рассказывать истории, и у каждого из нас есть друзья, которые любят рассказывать истории.

С погодой во время соревнований повезло, что немаловажно. Стояла чудесная осень. Солнце золотило верхушки сосен, а запах прелых опавших листьев смешивался с терпким ароматом хвои и сосновых шишек-ёжиков под ногами. Я сидела прямо на земле, прижавшись спиной к стволу громадной сосны, подпирающей небо. Хотелось напитаться её силой. Ризеншнауцер Бродвей положил лопоухую башку мне на колени. Ждали объявления нашего номера участника и вызова на ринг.

Так случилось и в то лето, когда мама вернулась с сестрой из Крыма. Моя старшая сестра была полной противоположностью мне, скромнице и тихоне. Активная, любознательная, казалось, она находилась одновременно в нескольких местах сразу, всё знала, со всеми дружила. Наш мирный уклад нарушался только в одном случае – когда сестру требовалось усадить за обеденный стол.

Положив трубку, я вернулся к окну и, всячески маскируясь, вновь высунулся, чтобы посмотреть на Полю. Такое впечатление, будто она была уверена, что я сейчас выгляну. Во всяком случае, обнаружила меня безошибочно. И через пять минут снова меня вычислила, и ещё через три. Всякий раз смотрела на меня с интересом, словно гадала: что ещё выкинет этот странный человек с белой бородой?

Да, много лет назад я начал понимать, чего хочу. Значит ли это, что я скрупулёзно выполнял всё, что задумал? Нет, конечно. Но судьба подсказывала, куда свернуть в нужный момент. Тут главное – уметь слышать. Многие, окончив школу, задаются вопросом: что дальше? Начинается внутренняя борьба. Человеку хочется стать актёром, но родители говорят: «Нет. Тобой будут помыкать, это очень зависимая профессия. Иди во врачи». Тут включается рассудок: «А сколько я буду зарабатывать?