...Так череп бывшего немецкого солдата прописался в квартире тёти Нади. В ту пору мать и сын жили вдвоём, поскольку незадолго до этого старшая дочь тёти Нади Таня вышла замуж и поселилась в доме свекрови. А со своим мужем тётя Надя к тому времени уже была в разводе. Хорошо помню, как новость про череп принесла нам баба Наташа. Она поехала на выходных навестить Надю и внука. Думала у них немного погостить, но из-за Женькиной находки вернулась к нам в тот же день.

Таким иногда и вправду везёт, да и сами они приближают удачу как могут, активничают изо всех сил – театры, выставки, командировки, служебные праздники, пикники. Света тоже поначалу бросилась в этот водоворот. Буквально скомандовала себе: надо! И закружилось всё, как на карусели. Но карусель – обман. Вспышка на три минуты между длинными очередями в кассу. Такое не всем подходит, некоторые устают. Вот и Света выдохлась.

Общей бедой стал наш фитнес-клуб. Нельзя сказать, что прежде он был эталонным: в душевых отваливались краны, и кое-где сыпалась плитка, двери в сауну не закрывались, и температура в ней была как в раздевалке. Все ворчали, но терпели. Однако всё познаётся в сравнении. Зато клуб был наполнен солнцем: светлые стены, по ним бежали наивно нарисованные греки и гречанки в туниках, весёлая музыка, тренажёрку от бассейна отделяла большая стеклянная стена...

В ответ священники призывали паству к смирению, покорности и уважению правителей. Поэтому церковь никак нельзя было назвать независимой. Более того, роскошь, неисчислимые богатства, постоянные поборы на нужды монастырей и храмов вызывали недовольство у многих горожан и большинства крестьян. А вот самые просвещённые богословы, видя нарастающее возмущение народа, понимали, что церкви необходима серьёзная реформа, а по сути – возвращение к изначальному христианству.

...Это, так сказать, предыстория. Все хором убеждали меня, что сейчас подобные операции делают лапароскопически, через небольшой прокол, и никакой опасности нет. Но уговорить меня было сложно. Я боялась попасть в руки «не к тому» хирургу и стать инвалидом или вообще отправиться на тот свет. Очень переживала, что могу оставить сиротами своих четверых детей. Тем более  их отца уже не было в живых, я рано овдовела.

Через пару дней отец в городе купил рамочки и поместил в них портреты вождей. А через неделю-две у него разболелись и расшатались зубы. Да так сильно, что он почти ничего не ел, только молоко тёплое пил. К каким только стоматологам отец в Харькове не ходил – ничто не помогало. С каждым днём зубы всё сильнее шатались и болели. Но в один день ему стало лучше, он даже размочил хлеб в молоке и жадно сжевал влажный мякиш. Вскоре болезнь полностью ушла. С тех пор отец тайно носил на груди крестик и крестился на иконы.

Среди всех моих знакомых лишь один человек признал за собой этот грех – Оля Корноухова. Мы с ней учились в одной группе, но за четыре институтских года едва ли перекинулись сотней фраз. Вечно надутая, вечно не в духе, с прищуренными глазками, она не вызывала никакой симпатии и желания дружить. Окончив вуз, я, пожалуй, и не вспомнила её ни разу. А тут случайно встретились в таком скучном месте, как сберкасса...

Был вечер Восьмого марта. Мы с приятелем решили выпить – а что ещё делать студентам в заветные государственные праздники? Водка с соком – и мир дарит обещание красоты, ещё немного – и вот-вот она снизойдёт до нас, и всё станет хорошо, войны прекратятся, настанет рай на земле. Надо лишь чуть-чуть подождать и сбегать за шаурмой в соседний ларёк. И мы пошли. Наскребли оставшуюся наличку и выдвинулись в сторону ближайшего пункта продажи выпечки из Средней Азии.

Выключили мы на кухне свет, оставили только в коридоре и тихо вернулись в свою комнату. Через две секунды псина уже сидела под окном спальни и перемежала жуткий вой с требовательным лаем. Мы ещё несколько раз переходили из комнаты в комнату, не включая свет, и собака всё время преследовала нас. Спать в такой атмосфере было невозможно, от воя становилось жутко и тошно на душе.

Спектакль начинался с музыки, незатейливой польки, а у меня уже комок к горлу подступал, когда шла по этому пространству, мысленно повторяя: «Не плакать, не плакать!» И ничего не могла с собой сделать, и так четыре часа – такая была отдача. Когда рассказываю об этом спектакле, вспоминаю слова знаменитого актёра Максима Максимовича Штрауха, с которым у меня особенная связь; он знал меня с детства, в 1938 году сыграл в фильме моего папы «Доктор Айболит»...

...С подругой у неё появилась игра в «мучилки». У нас большой раскладной диван с пуфиками, Марина бросает пуфики в подругу и прыгает на неё сверху. Причём та не сопротивляется! И Юля Марину тоже обожает. Ещё я однажды порылась в компьютере дочери, нашла у неё видео порки, а также статьи о всяких пытках на Руси. На людях Марина скромная, послушная девочка, в школе так вообще тихоня. С близкими друзьями и родными – наоборот, командир, может и ногой топнуть, и на крик сорваться.

И вот в день лотереи я отправилась за своей фортуной. Шёл мелкий противный дождик. На полпути поняла, что паспорт забыла дома. Сильно сомневаясь в целесообразности своего похода за призами, всё-таки повернула назад. В подъезде обнаружила, что лифт не работает. Перспектива покорить девять этажей чуть не добила меня, но всё же корысть взяла верх. У магазина уже толпился народ. На крыльце белобрысый зазывала настойчиво приглашал всех пройти в магазин.