Мы жили в холодном регионе России, отец заработал хорошие деньги и решил купить дом в крымском посёлке, недалеко от Алушты. Но чтобы сбылась его давняя мечта – дом на берегу моря, – родителям пришлось развестись. Через месяц после покупки недвижимости в автомобильной катастрофе оборвалась жизнь отца, а мама в тяжёлом состоянии с множественными ушибами и переломами попала в больницу.

Мой отец Владимир Романович Колик, уроженец Белоруссии, прожил нелёгкую жизнь. В 1938 году был арестован в возрасте 26 лет, осуждён на восемь лет за шпионаж и отбывал наказание далеко на Севере, в Норильске. После освобождения не смог соединиться со своей первой семьёй и в 1948 году познакомился с моей мамой. В браке родились две дочери. На Севере папа прожил почти тридцать лет, ушёл на пенсию.

Мне было 22 года, только окончила институт и вернулась в город к родителям. Но после пяти лет почти самостоятельной жизни без их опеки (последние два года – и без материальной поддержки) мне снова хотелось во взрослую жизнь и ещё – в большой город. Кроме того, по «моему личному плану» мне уже следовало выходить замуж. Студенткой я была влюблена в парня из красивого города Ростов-на-Дону...

Все говорят, что нет хороших врачей. Но ведь если известно, что доктор опытный, внимательный, – к нему многие стремятся попасть. Вы готовы оказаться в числе этих «многих»? Я в день по записи принимаю 30 человек: 10–15 по талонам живой очереди, пять-восемь по больничному листу и ещё человек десять сами пришли без талона и без записи. Скажите, это реально? Осматриваю больных быстро, перед моим кабинетом всегда полный коридор народа...

Слышала, что некоторые девушки считают военных жадными – мол, привыкли в армии жить на всём готовом. Но разве жлобство зависит от профессии? У меня есть примеры и щедрости, и скупости военных, раз уж о них речь. Снимаем с приятельницей Машей квартиру вскладчину. Маша пару месяцев назад познакомилась на сайте с военным (пусть будет Вася). Переписывались, затем стали встречаться.

В маленьком донбасском городке после закрытия шахты в 90-е найти работу было невозможно. Даже на место технички в школе без блата или взятки не устроиться. Как жить, если в двадцать два ты женат, а кормить семью нечем? Кто-то посоветовал Харьков. С женой и годовалым ребёнком Дима снял комнату в общежитии недавно обанкротившейся фабрики, а сам с утра и до ночи посменно вкалывал то реализатором, то грузчиком на Центральном рынке.

Хочу сообщить о том, как развивались события. В письме я рассказала, как познакомилась по интернету с приятным мужчиной, живущим в другой стране. Мы подружились, с удовольствием переписывались, он хотел приехать ко мне в гости. И, как выяснилось, планировал с первого же дня спать в моей постели, а моим предложением переночевать на гостевом диванчике на кухне был оскорблён.

В деревне, где Саватеиха жила со старшей дочерью и её семьёй, да и по всей округе, и в районном городке, где средняя дочь жила, не было работы. Трудились на огородах, кормились с урожая, а дом поднять – так, чтобы газ провести или купить хорошую, дойную корову, – это и не мечтай. В военной части неподалёку среди гражданских за рабочие места была вечная драка. На птицефабрику, хотя и далеко добираться, тоже не попасть.

Только что выглянула в окно и увидела Игоря. Девять утра, а он уже передвигается, сильно пошатываясь. Одет, правда, как всегда, аккуратно и со вкусом. И кроссовки на ногах просто-таки белоснежные – даже с высоты 12-го этажа их белизна бросается в глаза. Ничего, что к вечеру от этой аккуратности и следа не останется, – Валентина, отпахав 15 часов, обязательно снова приведёт в порядок его одежду или приготовит новую.

В городе его многие знали и уважали. Начальство не забывало, всякий раз к юбилею представляя к очередному ордену. А ещё была у него молодая жена, ровно в два раза моложе. Ему семьдесят, а ей – тридцать пять. В конце концов он вышел на пенсию. Помню, с какой помпой мы его провожали и в один голос просили не забывать родной трест. Потом я его долгое время не видел – слышал, правда, что жена от него почти сразу ушла, – и жалел Николаевича, представляя его согбенным одиноким стариком.

Мы жили в городе, но в очень маленьком и ветхом домике. И вот однажды решили с мужем переехать в село, где нам выделили хороший дом. Работать пошли на ферму – откармливали бычков, растили тёлочек. По соседству жила свекровь. Деревенька у них запустелая, всего два жилых дома. Свекровь тоже держала тёлочку, вырастила её, откормила. Справная такая тёлка стала, одна только беда – совсем не обгулянная.

Подожди, детка! Ещё не время. Сама увидишь. Пока могу сказать только одно. Когда я решил вести отшельнический образ жизни, то долго не мог определиться с местом проживания. Объездил много штатов, бывал в самых глухих местах Америки. Но всё не то. Как-то дальний знакомый сказал, что продаёт старую мельницу на окраине Алабамы. Я приехал сюда немедленно и понял: именно это место я искал всю свою жизнь! Первые два этажа я обустроил для жизни, а верхний этаж – для свидания с мёртвыми…