Красавец в наручниках |
16.05.2020 20:02 |
Вместо кино будет сидеть лет десять-пятнадцать Вспомнила историю тридцатилетней давности. Мне было чуть за двадцать, попала в больницу с тяжёлым гастритом. Возможно, причиной стала моя работа по распределению на химическом заводе – хотя и не в цехе, а в отделе заводоуправления, но воздухом-то всё равно грязным дышала. Молоко за вредность нам давали так же, как и рабочим. Или мои недавние студенческие годы с вечными перекусами на бегу дали о себе знать. Во всяком случае, скрутило серьёзно. Маялась две недели на больничном, но врач, видя, что толку нет, отправил меня в стационар, в отделение гастроэнтерологии. И вот лежу там уже дней десять. Обидно до слёз: на дворе июнь, тепло, зелено, солнечно. А тут валяешься на койке, как болван, и на всю эту красоту пялишься в окно. Навещают редко. Мужу лишний раз не вырваться из части – служба, всё по приказу начальства и от звонка до звонка. Свекровь работает, вечером домашние дела и огород. Мама и другие родственники далеко. Так, у окна, и коротала время между таблетками и уколами или ненадолго выходила подышать на лавочку, исключительно в специально отведённое время. В выходной день ко мне пришёл муж. Радостно объявил, что сегодня его никто не дёргает и он пробудет со мной столько, сколько захочу. Я повисла у него на шее – соскучилась. Сразу после моих процедур пошли гулять в большой больничный парк. Сидели на лавочке, болтали. Муж курил, я пила минеральную воду. Справа и слева расположились больные и их родственники, все рады встрече с близкими людьми, весело и оживлённо разговаривали. Красота! И вдруг за несколько секунд всё изменилось. Как из-под земли вырос милицейский «уазик», остановился в конце аллеи. Несколько молодых охранников с автоматами спрыгнули на землю, за ними вытолкали человека в тюремной робе. Его руки были скованы за спиной наручниками. Следом вышло ещё несколько человек с автоматами. Один из мужчин резко толкнул заключённого в плечо: – Шевелись давай. И его повели в приёмное отделение мимо нашей лавочки, совсем близко. Всё происходило как в замедленной съёмке, люди в больничном парке притихли. Я успела хорошо разглядеть уголовника: прекрасное сложение, атлетическая фигура, как говорится, Голливуд отдыхает. Даже уродливая тюремная роба не могла скрыть невероятной мужской красоты. На вид ему было около тридцати, не больше. Яркие синие глаза, длинные чёрные ресницы, прямой нос и чувственные губы, кривившиеся в ухмылке. От уголка рта почти до уха тянулся кровавый след – видимо, его полоснули ножом, вот и привезли зашить. Наверное, ему было очень больно, но он не показывал этого, смотрел на всех с презрением. Наконец автоматчики с зэком скрылись из виду. Муж поправил прилипшую к губе сигарету и тихо сказал: – Видала? Такому красавцу только в кино сниматься. А вместо этого будет сидеть лет десять-пятнадцать, не меньше. Небось, убийство на нём или разбой, здесь же рядом зона для особо опасных. Вот так человек свою жизнь пустил псу под хвост. Мы долго молчали. Потом ещё немного прошлись по летнему парку. – Иди домой, мой золотой, – сказала я, – хоть отоспишься. А за меня не волнуйся, я под контролем. Из письма Веры, Тульская область Фото: Depositphotos/PhotoXPress.ru Опубликовано в №17, май 2020 года |