Я тогда работала воспитателем в приюте. Мужчин, как обычно в педагогических коллективах, раз, два и обчёлся. Из всех сотрудниц я оказалась самой рослой – наверное, поэтому меня и выбрали на роль Дедушки.

Детей в приюте не так много, обычно 10–12 человек, возраст разный, от трёх до восемнадцати лет. Ребята постоянно менялись, подолгу у нас не задерживались: дошколят переводили в детдом, ребят школьного возраста – в интернат, обычный или специальный, где обучение идёт по коррекционной программе. Случалось, детей передавали в приёмную семью или возвращали в родную, если мама с папой могли доказать, что исправились, готовы их нормально содержать и воспитывать. Иногда к нам попадали даже ребята из благополучных семей, если родители оказывались в трудной ситуации, например после пожара. Правда, таких забирали сразу, как только появлялась возможность.

К празднику готовились тщательно. Почти все дети – с задержкой развития, разучивать с ними стихи и песни непросто. Заранее стало известно, что будет много гостей: представители всех местных газет, телевидения, общественных организаций. И ребята, и взрослые устали от постоянных репетиций. Да ещё эти примерки бесконечные.

На складе нашлись карнавальные костюмы, которых хватало на всех постояльцев. Кроме того, наша юная психолог Женя принесла из дома все свои костюмы, которые каждый год заботливо шили её мама и бабушка. Кем только не побывала она на ёлках – Дюймовочкой, Красной Шапочкой, Незнайкой, Буратино. Ей даже связали из чистой шерсти костюм Чебурашки.

Но наш придирчивый худсовет всё забраковал – мол, это сделано из недорогих, не очень ярких тканей, поэтому на телеэкране и фотографиях в газете дети будут выглядеть недостаточно красиво. Лучше им сшить бальные наряды. Ребята в них смотрелись действительно эффектно: девочки походили на маленьких принцесс, мальчики в костюмах-тройках, белоснежных рубашках и галстуках – на настоящих джентльменов.

С костюмами Снегурочки и Деда Мороза оказалось сложнее. Их нам выдали в Доме культуры прямо перед утренником, поэтому я не имела ни малейшего представления о том, что придётся надеть. Да уж, если б увидела этот наряд заранее, скорее уволилась бы, чем надела его.

Трудно себе представить, сколько лет верой и правдой служил этот костюм, если некогда голубая шуба успела поблёкнуть и стать практически белой. На моей необъятной фигуре она едва сходилась, во время хоровода полы распахивались, виднелась юбка. Но это не самое страшное. Хуже дела обстояли с головным убором. Голова у меня большая, шапки ношу 60-го размера. Кроме того – копна густых длинных чёрных волос, а ведь поверх нужно надеть седой парик и натянуть шапку Деда Мороза. Просто нереально!

Умелые руки музыкального работника собрали мою гриву на затылке. Искусство требует жертв. Я терпела, когда в волосы втыкались многочисленные шпильки и заколки, когда мою причёску обильно поливали лаком, пока волосы не превратились в некий монолит.

Цеплять на лицо усы и бороду было противно. На них виднелись следы губной помады всевозможных оттенков. Скорее всего, за несколько десятилетий этот реквизит ни разу не стирали. Потом мне с горем пополам всё-таки водрузили на голову парик. Позднее из рассказов очевидцев я узнала: между седых прядей проглядывали мои чёрные волосы.

Лицо обильно намазали помадой, оставив следы на усах и бороде. А вот полноценно натянуть небольшую Дедушкину шапку на мою голову не представлялось возможным. При помощи многочисленных заколок колпак укрепили сверху вроде короны. Носить подобное убранство весьма сложно, а ведь нужно ещё и водить хоровод, произносить речи.

Щёлкали вспышки фотокамер. Детям вручали многочисленные подарки: организации считали своим долгом одарить ребят, в результате каждый получил не менее трёх килограммов конфет и шоколада.

Иногда в интернете нахожу рассказы о волонтёрах, да и просто о людях, которые покупают на свои средства новогодние подарки в детские дома. Хочу сказать добрым людям: это совершенно лишнее. Материальная база в приютах и детских домах сейчас прекрасная, ребят кормят пять раз в день. В праздники подарки поступают отовсюду. «Класть игрушки некуда давно» – как в старой песне.
Кстати, вещи в дар берут только новые, в упаковке, с чеками.

Лес вокруг нашего приюта был усыпан одеждой и игрушками, которые приносили местные жители, – то, из чего выросли их дети. Но администрация не принимала, и обиженные граждане бросали всё это, как говорится, не отходя от кассы.
Если вы хотите порадовать детишек, возьмите их на праздник в свой дом. Никакими сладостями и игрушками их не удивишь.

Итак, в своём костюме я чувствовала себя ужасно, но при этом оказалась именно тем объектом, с которым хотели сфотографироваться все. Самое обидное – мне не удалось увидеть ни одного снимка. И телевыпуск на местном канале посмотреть тоже не смогла, хотя его и повторяли дважды. Только слышала рассказы об этой передаче от многочисленных знакомых: даже люди, которые были не в курсе, что работаю в приюте, сразу меня узнали, несмотря на грим и странный наряд.

После ёлки все уселись за праздничный стол. Детей и так прекрасно кормили, но в этот раз от деликатесов разбегались глаза. И вдруг один мальчик, пятилетний Коля, закричал:
– Мама! Пустите меня к маме! Мамочка, забери меня отсюда, не надо мне подарков, ничего не надо!

Этот малыш попал к нам недавно. Первое время он постоянно просил есть. Меня это удивило – я спросила, чем же его кормили дома, если сейчас не хватает нашего обильного пятиразового питания. Он ответил, что мама давала только хлеб. И всё-таки он предпочёл бы вернуться к ней, нежели оставаться в приюте.

Как могли, мы старались обогреть душой этих ребятишек; надеюсь, у нас получалось.

Поздравляю всех читателей с Новым годом и Рождеством и хочу пожелать: любите своих детей, берегите их.