Доктор, крупный мужчина примерно моего возраста или чуть моложе, обращался со мной и моей челюстью особенно бережно. Вырвал зуб одним махом, с уговорами и утешениями, а под конец – та-дам! – дал номер своего телефончика с неясными комментариями – ну, может быть, соберётесь ещё прийти или что-то в этом роде. Но наш разговор и вся ситуация выглядела так, что я точно уверена: этот трофей получила не из-за зубов.

Итак, Рухсара-ханым выбор сына одобрила сразу. Сусан – девушка славная. Сусан в переводе «цветок ириса», Камал и называл её Ириской. Она была невысокая, смуглая, с тонкими чертами и дивными агатовыми глазами. Рухсара-ханым знала девушку ещё ребёнком – дети учились в одной школе. И с родителями её была знакома, очень достойными и уважаемыми людьми. Когда Камал и Ириска учились на втором курсе, их обручили. Прошло два года, и сейчас полным ходом шли приготовления к свадьбе.

В прошлом месяце, когда Семён Степанович отмечал свои заслуженно прожитые пятьдесят пять лет, только и было разго­воров, что о собаках, рыбалке и порохе. Правда, его сначала бур­но, от предвкушения застолья, поздравили, пожелали счастья, объяс­нились в любви, и Семён Степанович даже расчувствовался и воз­ликовал, подумав, что наконец-то он, пусть временно, оказался в центре внимания.

Платье новое купила, маникюр-педикюр, сам понимаешь. Членство обошлось мне дорого, а результат нулевой: ни одного молодого мужского лица, одни пенсионеры. Сижу и рассматриваю таких же голодных баб, как я. Полный облом. Вышла на улицу и швырнула новенький партбилет в урну. Потом Наташа сменила тактику: в непогоду после работы ехала в аэропорт и с полупустой дорожной сумкой толкалась в зале ожидания.

На вопрос «почему?» Тёма ответил: «Я не буду жить с этой тётей». Ни беседы, ни уговоры не помогли. После смерти матери Тёме досталась родительская трёшка, а ещё двушка, которую бывшая Сергея унаследовала от своих родителей. Обе квартиры сдали, деньги получает свекровь. На вопрос Ани «Почему бы нам не поселиться хотя бы в двушке, ведь официально ты отец Тёмы, у него две квартиры, а мы снимаем?» – Сергей ответил: «Это квартира ребёнка».

Детьми мы не придавали этой Сашкиной черте особого значения. Ну, любит пацан, чтобы вокруг была куча приятелей и все играли вместе. Тем более что никакая дрянь к нему не прилипала, втянуть его в опасные или грязные делишки было невозможно. Но в подростковом возрасте наша собственная персона начинает заботить нас больше всего на свете. И только Черкасов продолжал с жадным любопытством присматриваться к окружающим...

Через пару дней друзья заночевали возле городка Кейстон. На следующее утро восхищались природой. Потом зашли в бистро перекусить. И двигаться дальше. В бистро было шумно. Все столики оказались заняты, и лишь в углу возле огромного окна виднелся свободный стол. Туда и направились. Только было приземлились, как подошли трое растрёпанных молодых людей и развязно потребовали освободить столик.

Сегодня она увидела другого Витьку, скорее похожего на голливудскую звезду, чем на парня из их посёлка. И сегодня впервые он смотрел не на неё, а сквозь. Как Витька изменился! Нина подумала, что, наверное, и она изменилась после родов, и в худшую сторону. Это расстроило. Что-то было не так при встрече, Витька постоянно отводил глаза. И внезапно на неё словно вылили ушат холодной воды: вспомнила выпускной в восьмом классе.

Он отправлял её мать в командировку в Калининград, подбрасывал мне в карман ключи от квартиры двоюродной тётки вместе с запиской, какие цветы когда поливать, пока тётка отдыхает в Крыму. Он отменял первые пары лекций, позволяя нам валяться в постели до полудня. Он честно выполнял всё, чему его учили на ангельских курсах, пока в один прекрасный миг не решил перестраховаться и для проверки не подсунул мне однокурсницу с её днём рождения.

Мила торговала на Темернике. В девяностые годы это был самый большой рынок Ростовской области, туда съезжались за барахлом со всей округи, закупали оптом и в розницу. Найти там можно было всё – от стержней для шариковых ручек до короны с кристаллами Сваровски. До Темерника Мила трудилась на часовом заводе, её муж Саша работал там же. Они познакомились в компании, поженились, родили двоих детей.

Забыв о танцах, молодёжь ринулась к выходу. Пашка, минуту назад бывший в центре внимания, остался один посреди опустевшего зала. Недоумевая о причине переполоха, следом за всеми вышел на улицу. Недалеко от клуба, где заканчивалась полоса света от фонарей, он увидел четырёх всадников. Наездники специально гарцевали на крошечном пятачке так, чтобы оставаться в тени.

Николай Николаевич знал, что начальник производства недолюбливал его, и в шутках начальника всегда было что-нибудь злое, обидное. Может, он и растяпа, может, слишком доверчив и несовременен, но нельзя же за это не любить и даже ненавидеть? Зачем он сказал про коня педального и жеребца? К чему эти смешки? Тем более что на жеребца, животное, как известно, сильное, огнедышащее, бьющее копытом и неутомимое в беге, он не походил и, если быть справедливым, в своей мексиканской шляпе напоминал скорее гриб на тонкой ножке.