И вот однажды ко мне пришла дама и предложила за пять сеансов триста рублей, а в те времена зарплата инженера была сто двадцать. Я, естественно, не стал отказываться, но уточнил, какой массаж делаем. И она, не стесняясь, ответила, что полный… Рассказывал Сан Саныч чудесно – с деталями, подробностями, и мне показалось, что эту историю он вспоминал уже не раз.

Женька неохотно вернулся в кровать, бросил взгляд на новенький электронный будильник, который ему подарили к Первому сентября, в темноте комнаты светились зелёные циферки: 23.10. Женька закрыл глаза и стал мечтать, как после школы он поступит в мореходку, выучится на капитана и тоже станет «вторым после Бога». А через две минуты ночную тишину над морем распороли отчаянные теплоходные гудки.

...Одного не пойму: если такая любовь, почему не уходит? Он объясняет, что любит меня, детей, дом, родителей. Стал ещё неувереннее, говорит о приближающейся старости, немощи, о том, что некрасивый. Но её при этом не отпускает – у них там что-то вроде игры, бегают друг за другом. Да, уточню: любовь у них платоническая, она не может перешагнуть барьер, потому что замужем. Так и говорит: «Вот поженимся, тогда…»

Медсестра-пенсионерка Лидия Фёдоровна Шестопалова была ближайшей соседкой Тани, её второй мамой и третьей бабушкой Таниного сына Тимофея. После смерти нежно любимого супруга Лидия Фёдоровна разменяла ставшую слишком большой и слишком грустной двухкомнатную квартиру на однушку и въехала на новую жилплощадь. Соседи благословляли тот день, когда она появилась в доме. Шестопалова выскоблила весь подъезд от многолетней грязи...

Я живу в совершенно другом районе, добираться мне пришлось долго. Лил сильный дождь. Манвел позвонил и спросил, есть ли у меня зонт. Я ответила, что нет. Когда доехала, он уже ждал меня с зонтом. Сказал, что специально купил для меня. Это было очень трогательно. Мы пошли в магазин, Манвел купил фруктов, овощей, салатов. Постоянно спрашивал, чего я хочу, нужно ли ещё что-нибудь взять. В общем, вёл себя галантно. Потом мы отправились к нему домой. Я шла без страха, так как знала – он живёт в гостевом доме.

И вот когда мы собираемся за бутылочкой чего-нибудь не очень крепкого, но приятного, то вспоминаем её кавалеров. Вспоминаем каждого – студентов и разномастных торгашей, которых во времена нашей юности было пруд пруди. И все мужчины из этого списка, на наш взгляд, унылы и однообразны. Все, кроме Найка. О, какой он был! Любой принц меркнет на его фоне. Высокий, осанистый, косая сажень в плечах, сексуальная лысина и кривоватая многозначительная улыбка.

Чтобы было понятнее, мне сорок, сыну восемь. Мы – приезжие в этом городе, живём тут почти три года, я работаю. Косте 33, работает, но инфантилен до мозга костей, не умеет или не хочет брать на себя ответственность. За штаны я не держусь, жила без него долго и дальше проживу. Но всё-таки жаль вот так сразу рвать. Если бы я точно знала, что не нужна ему... А то ведь планы совместные только что обсуждали: машину вместе купить, дом достроить…

Парень безмолвно ходил за мной следом в школу и из школы, в кино и обратно, на школьную дискотеку и с неё. Всегда следовал позади на некотором удалении. А мы с подружками смеялись до колик, когда оборачивались и видели его понурую фигуру. Нет, Игоря нельзя назвать безмолвным и бесхребетным. Язык у него был подвешен неплохо. Но, видимо, безответная любовь делала его таким печальным и смешным. В восьмом классе появилась мода на химическую завивку – конец восьмидесятых.

На следующей репетиции я, неожиданно для Мишки, начала уворачиваться от его поцелуев, которые были необходимы по сюжету, а Серёга действительно стал репетировать с Олеськой как бревно бесчувственное – не то что поцелуев избегал, даже глаз у него сделался холодный, как у рыбы. Наш опытный педагог Людмила Юрьевна Чиркова, у которой-то как раз глаз алмаз, быстро просекла, в чём дело, и ринулась к нам во гневе.

Стоял во дворе, ждал, слушал смех со второго этажа. Её подружки выглядывали в окна. Ну я и ушёл. А через семь лет общий знакомый передал мне привет от неё и просьбу помочь деньгами на лечение. Вот красива, как Мэрилин Монро, а мозгов – на горошину… Потом стал ухаживать ещё за одной. Была похожа на советскую актрису Целиковскую, игравшую с Аркадием Райкиным.

Дальнейшее общение не складывалось. Он мог нагрубить мне, когда я звонила, даже обозвать. Я плакала. Пыталась убедить себя, что этот человек не стоит моей любви, пробовала переключиться на других – я всегда пользовалась вниманием мужчин. Да и работа такая, что хоть каждый день знакомься; меня приглашали в кино, кафе, и я шла, бывало, даже целовалась с кем-нибудь из новых знакомых. С одним даже стали активно встречаться, я познакомила его со своими друзьями, он им очень понравился.

В городе в неё влюбился хозяин дома, где она работала. И он Рае приглянулся. Да ещё как! Влюблённые встречались тайно. Но этих встреч было мало. Любовники мечтали о свободной, никем не стеснённой совместной жизни. Но на пути стояла жена, которой соседи и родня уже нашептали кое-что о мужниных шашнях. И тогда Рая предложила любимому мужчине убить жену. Задушить подушкой. Если всё сделать аккуратно, никто не узнает. А уговаривать она умела… Однажды ночью муж решился на душегубство.