Изнутри мы были разные, и даже очень разные. Среди нас были холерики, сангвиники и меланхолики. Откровенных бездарей среди нас не было, но были лентяи и труженики. Были многосторонне одарённые и середнячки. Храбрецы, трусы и авантюристы среди нас тоже были. Причём были и авантюристы особого склада – ловцы профессорских дочерей.

Мне сейчас 26 лет, а моему любимому – 46. Уже девять лет я нахожусь в статусе любовницы, а пять из них живу вместе со своим женатиком. Да, у него есть жена Марина, сын Иван и три дочери. У него за городом есть дом, и там мы живём уже пять лет, за эти годы жена ни разу туда не приезжала. Марина про нас всё знает, но разводиться с ним не собирается, потому что её всё устраивает: крыша над головой есть, отец детей кормит, одевает, обувает, что ещё для счастья надо?

Ну, представляете, как это бывает. Собираются со всей страны взрослые люди, коллеги. Никто повышать квалификацию не собирается, зато – возврат к студенческой вольнице, сплошные братания, взаимопонимание. Витает призрак влюблённости, терпко и сладко пахнет флиртом, уже образовалось несколько вполне устойчивых парочек из самых отвязных коллег.

В редакцию одесской газеты, где я работала, пришло письмо от девушки, ставшей жертвой знакомца по интернету. Они недолго переписывались и перезванивались, договорились о встрече, а закончилось всё попыткой изнасилования и грабежом, в результате которого девушка лишилась мобильного телефона, денег, да ещё и получила синяк на лицо.

С мужем быстро познакомились, шустро повенчались, понадеявшись на стерпится-слюбится. Оба испугались, что уже за тридцать, а ещё не в браке. К тому же я безумно хотела ребёнка, но мне важно, чтобы у него был достойный отец: верующий, непьющий, некурящий, настоящий глава семьи. Именно таким мне и показался будущий муж.

Только через полгода нашего знакомства я разглядел, что она вовсе не такая красивая, как кажется многим. Поразительно, как я раньше этого не замечал! Низенькая, щуплая, подслеповатая, носик востренький, руки – как куриные лапки. Да и кожа на лице у неё не очень здоровая. А ведь когда Таисия только устроилась в нашу контору, она казалась миниатюрной, трогательно хрупкой, неуловимо изящной… Никогда мне не понять этого женского волшебства.

И вот сейчас я переживаю за своего среднего сына, потому что сноха пытается сломать его, подмять под себя. А может, просто разлюбила и хочет избавиться от него, но делает это таким изощрённым способом, что сын впадает в депрессию. Он её любит, расставаться не хочет и мучается от её «вампирских» наездов.

Половину жизни мама Оля отработала в мартеновском цеху. Влетала на огромный башенный кран, как бабочка. В пять утра, под конец ночной смены, умудрялась спать за рычагами ровно 50 секунд, пока сталь наливалась в формы. Перед ней робели самые смелые мужчины. При этом она была красавицей. А что творилось на танцах! Спорили на последнюю десятку, кому на этот раз она по-королевски кивнёт. Такая «горячая» женщина.

Годы спустя факты накопились и острота восприятия измен пропала. Вспоминается мне Вадим, хорошо воспитанный и очень умный сын знаменитого композитора. Он смешно показывал, как в их дачном композиторском посёлке вечерами – музыка из каждого окна, все ищут свою мелодию и гармонию, а в кустах прячется «вор» – подслушал мотив, которого вчера не было в природе, и бегом в отдел, где фиксируют эти находки. Настоящий автор явился через полгода, а ему говорят: «Такая песня уже есть».

Я далеко не ангел, особенно после того как жизнь заставила выкарабкиваться, и знаю, что у самого Саши ко мне может быть масса претензий, он вправе их предъявить. Но он молчит, претензий не выражает. Зато я придираюсь ко всему, меня буквально всё в нём раздражает! Самое обидное, что меня цепляют именно мелочи, через которые вполне можно было бы перешагнуть, смолчать и жить дальше, но я постоянно злюсь, обижаюсь, тем самым, конечно, напрасно его обижая.