Я шла за ним и думала, что денег совсем нет, что кредиты задавили, что нужно как-то выпутываться из проблем, откинув страх перед неизвестным. Что тут, у берега, вода тёплая, но мутная, а там, чуть дальше от берега, холодная, но чистая как слеза. Я шла за ним и думала, что если бы была всемогущей, то вычистила вы все моря от этих треклятых водорослей.

Уроки проходили спокойно. Я садилась в глубокое кресло и наблюдала. Видела, что маленький мальчик и взрослая женщина уважают и понимают друг друга. Таня протягивала Максу листы бумаги с распечатанным текстом, и он читал: «Бекас, батут, кибитка, Куба…» Иногда возникали трудности. Таня часто говорила ученику: «Прижми руку к столу и не двигай ею», – но Максим не слушал. Таня говорила: «Пой слово, тяни его», – а Макс читать нараспев отказывался.

Да, как ни странно, даже сегодня, когда люди разобщены, мои сохраняют тесное родственное общение. Часто возникают поводы собраться вместе за одним столом, обычно у кого-нибудь на даче. Съезжаемся, как говорится, с чадами и домочадцами. Я Кирюшу раньше всегда брала с собой. И хотя за тем столом звучали не только песни, но и ругань, и матерок пролетал, я считала – это жизнь во всём многообразии, пусть сын её знает.

Эта дорога мне казалась самой мрачной, но родители знали все самые богатые секретные места, и чаще всего мы ходили именно по ней. Односельчане, как только узнавали по сарафанному радио, что наша семья идёт в лес по «девятке», бросали дела и присоединялись к нам. С кучей детей и собак, с полными рюкзаками провизии – ну а как без еды на свежем воздухе? Процессия выглядела примерно так.

И вот мы, две сопливые девчонки, не зная даже толком, что в подобных случаях говорить, позвонили в одну из квартир панельной хрущёвки. Открыла дверь пожилая женщина в чёрном, с заплаканными красными глазами. Потом выяснилось, что это бабушка убитого парня. Ну мы и ляпнули ей, что нас прислали из школы помочь по хозяйству. Бабушка впустила нас в прихожую. Из кухни вышла мама парня, тоже вся в чёрном.

Пришлось в очередной раз уговаривать бабулю взять меня с собой. Она удивлялась: и почему внучка так хочет побывать в доме двух стариков? Ответ прост – я страшно завидовала этим двоим, Хаврошке и её мужу Тимофею. На нашей улице он единственный вернулся с войны. Два ряда домов в селе составляли вдовьи халупы. А мне очень хотелось иметь дедушку – до дрожи в коленках.

В общем, тёмная история. Не верю я, что 16-летний мальчик столько ударов ножом нанёс этому мажору просто так. Наверное, издевались над ним долго, и он не выдержал. Не зря ведь болел, мама с бабушкой не могли определить, что с ним, а он ничего не говорил. Либо вообще он ни при чём, подставили его. Конечно, родители погибшего наняли крутого адвоката, и сына знакомой посадили, дали большой срок. Вся жизнь пошла насмарку.

Оказывается, у бабушки в ящичке лежало много отрезов разной ткани. На следующий день пошли мы с младшим братом в лес за малиной. Мне и брату привязали на шею по ведру. И вот заходим в малинник. Малины – валом! Набираем, набираем, набираем… Набрал я полведра. А задача была – ведро собрать. Что ж, пошли дальше – в другой малинник. Пока ходили – от полведра осталась четверть. Я смотрю в него и не понимаю: то ли я так много съел, то ли ещё кто-то?

– Нахабин, я тебе сказала – будешь танцевать! – строго выговаривала Марья Иванна. – Откажешься – к ЕГЭ не допущу.
На мой взгляд, танца проще, чем вальс, не существует. Танцуется на три четверти и счёт раз-два-три – что там учить! Но оказалось, я ошибалась. Лучше всего получалось у физрука, всё-таки спорт подразумевает координацию движений. Отличницы очень старались.

Таким характером девчонка обладала, что ничем не прошибёшь. В результате получила кличку Царица Тамара – за фамилию и царственное поведение. Знаю одну семью. Мама хотела дочь назвать Лерой, но ей не позволили: мол, что за имя дурацкое, будет Валерия Андреевна – язык сломаешь. Назвали по-другому. А вторую дочь она всё-таки назвала Лерой, отстояла имя с боем. И стала сиять как солнышко.

А мысли о радостях тесного общения с двумя влюблёнными юными женщинами, которые посещают взрослых мужчин, меня волновать, сами понимаете, не могли. Дружить я стал с Леной, мы даже целовались как-то в беседке. И Наташа это увидела. Она не могла не увидеть, потому что от неё никуда нельзя было спрятаться. И она плакала. И даже жаловалась моей маме-воспитательнице: «Он меня не любит! Ну почему, почему?»

Сын стал приглашать этого Лёшу к нам в гости, они вместе играли. Примерно год это продолжалось. Есть, конечно, и другие ребята, с которыми Артём общается, но с ними тесной дружбы не возникло – такой, чтобы в гости приглашать. Прошлым летом я стала замечать, что мой ребёнок начал часто просить деньги, в основном на мороженое. Меня это насторожило, я мягко провела беседу, и то, что выяснила, очень мне не понравилось.