Вечно копается в носу, пальцы грызёт. Когда был маленький, водила его к неврологу – из-за тика. Врач лишь назначил лекарство – нечто вроде успокоительного. Помогло. Но и сейчас глаз у сына иногда «тикает», но уже не так выраженно. Энцефалограмму делали – всё нормально. Беседовали с психологом, он тоже ничего не выявил. Посоветовал попробовать детскую йогу, но сын отказался заниматься.

Девчонки в классе тоже заметили отсутствие штанов в моём гардеробе и иногда спрашивали, почему я их не ношу. Не помню, что отвечала, но смех одноклассниц запомнила: «Да ей мама не разрешает!» Откуда они это узнали, я так и не поняла. Но было очень обидно. И вот в 9-м классе на уроке труда я сшила себе первые штаны – клёш из ткани защитной расцветки.

Думаю, сын тогда всерьёз задумался над моими словами. Так что странные родственники могут послужить и примером того, как не следует поступать …Я помню из своего детства, как не хотела ходить к сёстрам отчима. Меня упорно зазывали в гости, и мама сердилась, что я отказываюсь. Что именно меня в них смущало, не знаю. Не понимала тогда. Но потом, когда отчим умер в сорок лет от болезни, эти добрые напоказ и весёлые тётушки поступили с мамой и мной очень некрасиво.

Матерятся так, что по прочтении этой переписки мне стало дурно. Вот я, взрослый человек, с мужиками работаю, а таких выражений не слышала даже от них. Мой словарь мата обогатился этой перепиской. Больше скажу – мне стало страшно. Что делать с этим явлением, не знаю. Сын говорит про одного из мальчишек: мол, мы и так знаем, что он дебил, и с ним из нормальных ребят никто не дружит.

Я была удивлена. В ту пору училась на заочном отделении факультета журналистики столичного университета, была увлечена своей профессией и о детях совершенно не думала. Какой ещё подход? Я же не педагог, как я могу повлиять на мальчишку, чтобы он не сбегал? Но с начальством не поспоришь, поэтому согласилась. Уже через полчаса за мной заехал уазик, и мы вместе с милиционерами отправились в путь. Благо железнодорожный вокзал находился не слишком далеко.

Это был наш день! О том, чтобы погулять в Москве вдвоём, мы мечтали с февраля. Воробьёвы горы и ВДНХ, несмотря на жару, встретили нас приветливо. Посетили выставку «Россия», не могли наговориться. Мой юный друг, как и раньше, делился своими переживаниями, рассказывал о достижениях и планах на будущее. А я смотрела на него и думала: какой же ты стал взрослый! С Сашей интересно общаться: рассуждения, жизненный подход, понимание собственного будущего и профессии.

– Подумайте: если телефон лежал в кармане, как надо по нему коленкой ударить, чтобы нанести экрану такое повреждение?
Видимо, моя аргументация показалась маме Вани убедительной. Она сказала «извините» и повернулась, чтобы вместе с сыном уйти. Но я её остановила:
– Постойте. Давайте мы пополам оплатим ремонт телефона. Не хочу, чтобы он стал причиной раздора у ребят.
Разошлись довольные друг другом. Договорились, что, как только телефон отремонтируют, она принесёт чек и я отдам деньги.

А ещё у него потрясающий редкий цвет волос. Сказать, что каштановый, нельзя – в них есть золото, несколько оттенков охры с добавлением карминового тона. Даже Елена, творческий человек и художник, не может точно определить этот цвет. Одним словом, её сын – загадочный мальчик из сказки. Просто маленький принц. Собираюсь на мастер-класс. Покупаю для Семёна на рынке красивые яблоки, а ещё выпечку к чаю.

Я шла за ним и думала, что денег совсем нет, что кредиты задавили, что нужно как-то выпутываться из проблем, откинув страх перед неизвестным. Что тут, у берега, вода тёплая, но мутная, а там, чуть дальше от берега, холодная, но чистая как слеза. Я шла за ним и думала, что если бы была всемогущей, то вычистила вы все моря от этих треклятых водорослей.

Уроки проходили спокойно. Я садилась в глубокое кресло и наблюдала. Видела, что маленький мальчик и взрослая женщина уважают и понимают друг друга. Таня протягивала Максу листы бумаги с распечатанным текстом, и он читал: «Бекас, батут, кибитка, Куба…» Иногда возникали трудности. Таня часто говорила ученику: «Прижми руку к столу и не двигай ею», – но Максим не слушал. Таня говорила: «Пой слово, тяни его», – а Макс читать нараспев отказывался.

Да, как ни странно, даже сегодня, когда люди разобщены, мои сохраняют тесное родственное общение. Часто возникают поводы собраться вместе за одним столом, обычно у кого-нибудь на даче. Съезжаемся, как говорится, с чадами и домочадцами. Я Кирюшу раньше всегда брала с собой. И хотя за тем столом звучали не только песни, но и ругань, и матерок пролетал, я считала – это жизнь во всём многообразии, пусть сын её знает.

Эта дорога мне казалась самой мрачной, но родители знали все самые богатые секретные места, и чаще всего мы ходили именно по ней. Односельчане, как только узнавали по сарафанному радио, что наша семья идёт в лес по «девятке», бросали дела и присоединялись к нам. С кучей детей и собак, с полными рюкзаками провизии – ну а как без еды на свежем воздухе? Процессия выглядела примерно так.