...УЗИ показало мальчика, муж возликовал. Родила здорового и красивого сынишку, Илью. Казалось бы, живи и радуйся, но что-то не давало покоя, стали одолевать сомнения в честности мужа. Вроде бы всё нормально, но появились определённые звоночки, которые заметит любая женщина. Самое неприятное, когда анализы на ЗППП оказались положительными. «Не долечили в прошлый раз», – резко ответил Иван, но я-то знала, что это не так.

В учительской все замерли. Кажется, даже чайник перестал кипеть и от удивления присвистнул. Все знали о трудных жилищных условиях Аллы Викторовны. Она жила с мамой, у которой были две трёхкомнатные квартиры; одну сдавали, чтобы накопить деньги на отдельную жилплощадь для Аллочки, во второй жили сами: Алла Викторовна с ребёнком и мужем и отдельно – мама, хозяйка квадратных метров.

Решила остаться в городе, искать работу там. Нашла, и не такую экстремальную, как на «скорой»; моя трудовая деятельность больше была связана с документацией. Так с тех пор и работаю в кабинете, тем более что после колледжа окончила университет, получив специальность, далёкую от медицины. Но продолжаю трудиться в сфере здравоохранения. Только это уже другая история.

Спустя столетия после монгольского опустошения Русь действительно сильно отстала от европейских стран. И только в одном наша страна опережала Запад – в скорости объединения своих земель. К середине XVI века Россия стала самым централизованным государством в Европе. При Иване Грозном Россия достигает успехов, невиданных на Западе. В стране появились регулярная армия, выборное местное самоуправление и даже суд присяжных.

Я прощала его хамство, ехидство, разговоры о других девушках, заигрывания с моими подругами. Всему и всегда находила оправдание. Друзья ругали меня, убеждали, стыдили. Но мне было всё равно. Я любила так, как никогда больше. А потом его посадили. За кражу со взломом. В своём любимом я не разглядела даже самых тяжёлых пороков. И я просто умерла. Целый год буквально не дышала, не жила. Сколько слёз пролила! Почти ни с кем не общалась.

У него зависимость, избавиться от которой очень сложно ещё и потому, что она скрыта от глаз, да и жить человеку, как, например, алкоголизм, не мешает. Но, Мария, для того чтобы жить полноценно, гармонично (мы часто используем термин «счастливо»), – нужно понять и себя. Я хочу подвести вас к мысли, что у вас тоже зависимость. Вы пишете, что безумно любите мужа, – могу авторитетно сказать, что это не любовь, а зависимость.

Сейчас уже и не вспомнить, о чём мы болтали, когда прогуливали уроки и прятались в закутке со швабрами и инвентарём, сидя на тёплых трубах отопления. Это место перестало быть секретным после того, как нас застукала Терминатор. Кряхтя, она втиснулась в пространство, которое было ей ужасно не по размеру, кое-как открыла учебник и, выцарапав из футляра очки, водрузила их на нос своим очень характерным движением.

С принципами интрапси мы с моим другом Витьком столкнулись, ещё когда жили в Крыму, задолго до появления интернета и мобильных гаджетов. Витёк тогда приобрёл взамен синей «копейки» серебристую «Ауди-100», на которой мы южными ночами охотились на отдыхающих дев. Порой с нами увязывалась младшая сестрёнка нашего товарища: покажите, мол, что такое ночная жизнь в курортном городе.

Когда Анна Петровна входит в аптеку, где я работаю, у меня всегда сводит скулы и учащается сердцебиение. Уверена, что у всех, кто сталкивается с этой женщиной, возникают точно такие же симптомы. Анна Петровна обладает уникальной способностью говорить без пауз и за пару минут выдать полную информацию о своих и твоих родственниках, соседях и соседских знакомых. И будьте уверены: ничего хорошего обо всех этих людях она не скажет.

У каждого человека своя доля: у одних она счастливая, у других – не очень. Предопределено это свыше или человек сам творец своей судьбы? Наверное, вопрос равнозначен классическим «Кто виноват?» и «Что делать?». Есть мнение, что человеку отпущено то, чего он заслуживает. Мне это кажется неправильным. Знала я одну женщину, глубоко порядочную, добрую, бесхитростную, а судьба ей досталась...

Нашего пса Ральфа пришлось отдать соседу. Я думала, это Максим Максимыч у нас враг животных: во время эпидемии гриппа обожает обниматься с собакой и проверяет, не покраснело ли у Ральфа горло. Но когда Ральфу ни с того ни с сего крепко прилетело от гостьи шваброй по хребту, растерялись мы все: и Ральф, которого никто никогда не бил, и Максим Максимыч, и я. Пришлось отдирать сына от гостьи, когда он вцепился ей в волосы...

Увы, хвалёный немецкий экипаж имел один, но роковой недостаток: не входил в лифт нашей девятиэтажки ни передом, ни задом, ни наискосок. Воспользоваться лифтом можно было только в одном варианте: муж разбирал коляску, спускал вниз и вновь собирал, а я шла следом с дочкой на руках. Возвращались домой тем же макаром, только в обратном порядке. Но супруг часто работал и не всегда мог помочь. Бабушек у подъезда у нас не водилось, и некого было попросить присмотреть за коляской.