Кино и зубы
07.07.2022 00:00
Предупреждаю, доктор, я психопатка

Кино и зубыВышла директива: «В создавшейся ситуации необходимо поддержать отечественные кинематограф и кинопрокат». Это означает – надо снимать, снимать и ещё раз снимать. Киношный мир вздрогнул и перекрестился – видимо, будет государственное финансирование. Однако ставятся определённые условия и рекомендуется тематика. Впрочем, актёры в массе своей – те самые «сукины дети». По большому счёту все эти нюансы им безразличны. Была бы работа, за которую платят.

Ещё радость: закончилась трагедия под названием «самопробы», что расцвела пышным цветом во время пандемии и изоляции. Когда сам себя снимаешь на телефон, обмениваешься репликами с воображаемым партнёром и никогда точно не знаешь, а что, собственно, от тебя хотели. Теперь, как в старые добрые времена, приходишь на кинопробы в студию, а там режиссёр ставит точную актёрскую задачу, оператор сидит в обнимку с камерой, ассистент подкидывает текст. Красота!

Однако на очередной отбор я шла с опаской, всё было как-то странно. Текст для проб не прислали, сценарий почитать не дали – секрет! Только жанр обозначили – «фильм ужасов с патриотическим уклоном». Пригласили, так сказать, на знакомство и беседу с режиссёром, а это самое сложное. Ты любым способом обязан понравиться.

– Скажите, есть ли у вас какие-нибудь фобии? – обратился ко мне молодой бородач-режиссёр. – Например, боитесь ли вы болезней, старости, смерти?
– Чего же тут бояться, старость уже почти пришла, – ответила я. – Болеют все, иногда поправляются, иногда умирают, все там будем. Или для вас это новость?
– Нет, конечно, – слегка смутился бородач. – А вот женщины обычно боятся тараканов, мышей, крыс.
– Когда я училась в театральном, наш курс поселили в рабочем общежитии. Мы там знали всех тараканов и грызунов, как родных, в лицо и по именам, – пошутила я.
– А пауков?
– Пауки животные хорошие, к деньгам.
– А если это огромный ядовитый тарантул? Или десятиметровую анаконду встретите?
– Ещё акулы-людоеды существуют на свете, – рассмеялась я. – Чтобы их встретить, надо сильно постараться.

Режиссёр задумался, чем бы ещё меня испугать.

– Представьте, вы идёте по тёмной улице, а навстречу бандиты.

Бородач, скорее всего, родился в 1990-м, а то и позже. Его представления о брутальных бандюганах с золотыми цепурами зиждились на отечественных сериалах вроде «Бригады». А для меня эти бандиты – вчерашние одноклассники, соседи по подъезду, родственники. Кто вырос в девяностые, тот хорошо освоил, как правильно «отвечать за базар», «перетирать тему». Говоря литературным языком – освоил науку договариваться в любой ситуации.

– Бандит нынче хилый пошёл, – ответила я. – Лучше бы им со мной в тёмном переулке не встречаться.

Молодой режиссёр совсем сник, обиженно буркнул:
– Вы прямо какая-то Супергёрл, подруга Бэтмена.
– Всё гораздо проще, я родом из СССР.
– Ну, стоматологов хотя бы боитесь? – почти отчаянно выкрикнул режиссёр.

Ох, чёртовы творцы, инженеры человеческих душ! Ведь знают, как точненько в болевую точку попасть. Есть ли во всём мире хотя бы один человек, которой любит лечить зубы?

Видимо, я слегка изменилась в лице, поскольку режиссёр прямо-таки расцвёл:
– Боитесь? Да?

Помнится, было мне лет семь. В выходные внизу на десне образовалась шишка, зуб над нею начал ныть, а щека опухла. В понедельник моё лицо уже украшал хороший флюс, мама потащила меня в детскую стоматологию. Перед кабинетом хирурга в ожидании томилась очередь: девочка, моя ровесница, с папой; мальчик постарше – с мамой.

Из дверей выглянула медсестра.

– Кто следующий? Вы, папаша, подождите тут, а дочка пусть заходит.

Девочка скрылась в кабинете, и практически через секунду раздался отчаянный визг и громкий рёв. Опять материализовалась медсестрица, строго обратилась к отцу:
– Идите, держите ребёнка. Она у вас совершенно не умеет себя вести!

Папа подскочил и спешно метнулся спасать своё сокровище. Но крик и плач не прекратились, а продолжались минут сорок. Это было невыносимо! Мальчик-подросток зажмурил глаза и зажал ладонями уши. Его мама промокнула платком бисеринки пота на лбу, шёпотом обратилась к моей:
– Они что, детям зубы без обезболивания удаляют?
– Нет-нет, с уколом, – отчаянно затрясла головой матушка. – Я узнавала.

Дверь распахнулась. Папа вынес на руках доченьку. Мордочка у девочки была вся перемазана кровью, она прижималась лицом к груди отца, отчего его белая рубашка стала местами красной. Фильм ужасов, да и только.

– Следующие!

Мальчишка с мамой исчезли за дверью. Но ненадолго. В кабинете что-то упало, зазвенело, разбилось. Закричали уже взрослые. Дверь с грохотом распахнулась, мальчишка стремглав бросился бежать по длинному коридору, а мама – вприпрыжку за ним.

– Мишенька, стой, это был только укольчик! Больно не будет!

Следующими вошли мы. На ватных ногах я доковыляла до высокого кресла, не без труда взобралась на него. Мама присела на стульчик у стеночки. Доктор и медсестрица вид имели смурной, то ли именно этот денёк не задался, то ли рабочие будни у них всегда такие.

– Детка, плакать не будешь? – склонился надо мной врач. – Открой ротик, посмотрю, что там у тебя. Ага, прикорневой абсцесс. Можно или его вскрыть, или удалить зуб, гной сам выйдет. А вместо молочного скоро вырастет коренной. Что будем делать, мамаша?

Мама промычала нечто невнятное и сдавленно всхлипнула. Доктор взялся за шприц. Укола я почти не почувствовала, скорее всего, находилась в глубоком шоке. Медики от моего стоического поведения впали в священный восторг.

– Какая хорошая, спокойная и воспитанная девочка, – восхитился хирург. – Все бы дети были такими.

Мне казалось, не только щека заледенела, а я вся: голова, руки, ноги. Ни двинуться, ни вздохнуть не могла. Зуб, прощаясь с десной, негромко хрустнул, упал в металлический лоток, тот приветливо звякнул. Рот наполнился кровью.

– Ой, какая умница, даже не пикнула, – щебетала медсестрица. – Вырастут у тебя зубки здоровенькие, ровненькие, беленькие.

Видимо, она меня заколдовала. Коренные зубы действительно выросли ровные и красивые, гордиться можно. Вот только один, на месте абсцесса, доставлял неприятности, нет-нет да заболит.

А лечить зубы в стародавние времена – испытание не для слабонервных. Ещё не было платных клиник и частных кабинетов, где за твои кровные исполнят любой каприз, предоставят нежное обращение. В районные поликлиники мы шли как на Голгофу, там пациентов встречали злющие тётки-врачи, больше походившие на продавщиц овощных отделов, с той только разницей, что халаты у них были не синие, а белые.

– Сиди смирно, не дёргайся, а то бормашиной в язык или щёку попаду. Какой ещё наркоз? Все терпят, и ты терпи. Ох, как вы, молодые, рожать-то будете?

В конце концов, можно просто не рожать. Но с зубами это не прокатит, всё равно придётся лечить. И я нашла обходной вариант. В медицинском институте был стоматологический факультет, а при нём – учебная поликлиника, где будущие зубные феи постигали основы мастерства. Можно было подойти к знакомой феечке и договориться, чтобы полечила зубик под анестезией – и ей спокойнее, и мне приятнее.

Только вот анестетик надо принести самой, на кафедре их не выдают. Можно обратиться к коллегам, которые учатся на анестезиологов, они помогут достать ампулку. В общем, лечила я свой зловредный зуб, пока он у меня окончательно не разрушился и не сломался. Тут уж делать нечего, только удалять.

– Кто вам ставил пломбы? Руки надо оторвать такому специалисту, – возмущался пожилой хирург-стоматолог.
– Да много кто, – огрызнулась я. – Все девчонки нормальные, правда, студентки ещё.
– Понятно, – скривился он. – Зуб вам сверлили, как дрелью штробят бетон. Удалять-то как теперь? Стенок почти нет, одни осколки торчат.

Короче говоря, получила я удовольствие по полной программе. Врач вколол мне двойную дозу анестетика, с трудом выковырял один корешок. Чтобы достать другой, пришлось резать десну. Действие новокаина закончилось. Я рыдала, проклинала извергов стоматологов и себя, дуру.

Домой заявилась в таком виде, хоть в гроб клади: морда опухла от слёз, под глазами тёмные круги, с левой стороны рот слегка порван. Сразу побежала в ванную и сплюнула сгустки крови. Мой тогдашний муж, увидев меня, заголосил:
– Что случилось? На тебя напали, избили, изнасиловали? Кто? Убью!

Пока благоверный рылся в ящиках письменного стола, где среди моих конспектов прятал кастет и пистолет, я упала на кровать и застонала:
– Успокойся. Мне удаляли зуб.

Супруг схватился за сердце.

– Кошмар какой! Я слышал, скоро у нас в городе откроют коммерческую клинику, будем ходить туда. Зубы – это святое, никакого бабла на них не жалко.

Новенькая клиника сияла чистотой и белизной, медсёстры в коротеньких халатиках порхали, как бабочки. Врачи были изысканно любезны.

– На что жалуетесь? – поинтересовался красавчик хирург.

Я, напуганная прошлым опытом, дрожала, как овечий хвост на морозе. С трудом выдавила:
– Там… Где-то наверху, наверное.
– Посмотрим. О, ничего страшного, зуб мудрости. Удалим – не почувствуете.
– Доктор, предупреждаю, я психопатка.
– Бывает, – хихикнул красавчик. – А мы вам масочку с веселящим газом дадим, анестезийку мягонькую сделаем.

Я обречённо открыла рот, посидела так чуток, потом получила команду:
– Теперь медленно закрываем.

И всё. Всё закончилось! Зуб мудрости был извлечён легко и без боли. Я даже перепугалась: это что же получается, зубы стоят в десне неплотно – возьми любой пальцами, потяни слегка, он и выйдет? Ладно, из моих прекрасных 32 клыков осталось 30, надо теперь их холить и лелеять, чтоб дожить с ними до самой глубокой старости.

…Пока я вспоминала, режиссёр нетерпеливо ёрзал на стуле в ожидании ответа. Сказала честно:
– Да, боюсь. Я очень боюсь лечить зубы.

Парень оживился, расплылся в счастливой улыбке.

– Почему? Когда это началось? Как с этим справляетесь?

Подумала – в конце-то концов, надо понравиться режиссёру. И почему бы не рассказать страшную стоматологическую историю? Кто его знает, может быть, он как раз собирается снимать триллер на эту тему.

Ольга ТОРОЩИНА
Фото: FOTODOM.RU

Опубликовано в №25, июль 2022 года