Земля ушла у отца из-под ног. Он пришёл в палату, лёг и стал рыдать. Спать не мог, делать ничего не мог. Потом позвонил мне. Я была на работе и не могла сразу к нему приехать. А утром, как только меня сменили, на такси помчалась в больницу. Папа встретил меня с посеревшим лицом. Он перестал есть и пить. Готовился к смерти. Мы пытались его успокоить. Безуспешно.

К отцу дочь относится очень ревниво, уже сейчас старается его ко мне не подпускать. Если муж ко мне подходит, девочка прямо коршуном бросается, чтобы влезть между нами. Вечерами сидит у отца на руках, требует, чтобы спать её укладывал только он. А муж любит дочь до безобразия, ни в чём не отказывает и выполняет все прихоти. Боюсь, всё это может помешать его контактам с нашим общим ребёнком. Страшно представить, если девочка начнёт закатывать истерики и ревновать.

В моем случае известная фамилия давала преимущество, ведь благодаря ей взрослое поколение мне доверяло. Но при этом она же приносила трудности с молодым поколением. Многие говорили, что я добился всего исключительно благодаря бабушке. С этим мне приходилось справляться. Хотя в какой-то период часто приходил в ярость, готов был убивать всех, кто на меня накидывался с подобными «предъявами». Это была для меня самая болезненная тема. – Напрашивается вопрос: зачем юноше из известной семьи нужна «Фабрика звёзд» с её «нездоровым» климатом?

Больше всего мне – как лингвисту, филологу – нравится изобретательность, которую гончары и гончарки проявляют в названиях своих групп, кружков, мастерских и прочего. Во многих случаях они объединяются не только в своей любви к лепке свистулек и всяких разных кружек и мисок, но и совсем по другим причинам. Например, кружок принципиально незамужних гончарок...

На вопрос коллег, почему я сегодня не улыбаюсь, как обычно, пожаловалась, что меня одолевает мания преследования. Причём не стандартная, описанная психиатрами, а индивидуальная, присущая только мне и не известная медицине. Невыносимый запах кота не покидал меня нигде, он следовал повсюду. Даже здесь, на рабочем месте, окутывает меня плотным облаком. И я сделала жест рукой в перчатке, провела полукруг вокруг себя...

Кулеватов сидел в комнате видеоконтроля перед монитором, следил, чтобы покупатели не воровали и не портили товар. Обязанности не бог весть какие, и он уже рассчитывал доработать здесь до пенсии. Уличная камера показала двух великовозрастных оболтусов, которые катили в покупательской тележке третьего и уже были на другой стороне проезжей части. Серёга догнал парней через два квартала.

Это «швиштеть» у Алисы прозвучало, как «Хао!» у Гойко Митича. Даже Давид понял, что Деду Морозу придётся поднапрячься. И не дай Будда, если свисток окажется зелёным. Дана внесла в письмо Деду Морозу все пожелания и задумалась. Железная дорога – хорошо. Но свисток? Обидно тратить на него желание. Впрочем, синий, да ещё и на верёвочке… Весьма недурно. Вздохнув, решительно дописала на листике: «Дане Плиевой – куклу бэби-борн». И на всякий случай добавила «Продаётся в магазине «Детский Мир».

А я гладила пионерский галстук и смачивала его слезами. Братья действительно были красавцы, одного прозвали Будулаем, потому что походил на героя сериала, второй – вылитый добрый молодец из фильмов по русским сказкам, настоящий красавец. Я же была страшненькая, худая, белокожая, конопатая, с длинным носиком, и кличка у меня была Кыця Мазанная. Прошло много лет, но я так и осталась худым, угловатым подростком. Зная, что на мне никто не женится, я говорила всё, что думала, и хохотала во весь рот, когда было смешно.

Потом отец завёл себе женщину и однажды забрал меня у матери. Не помню точно, сколько мне тогда было лет. Эта женщина – я звала её мама Галя – окружила меня настоящей любовью и заботой, я чувствовала их всё время. Но отец почему-то с ней тоже расстался, а меня отправил обратно, к матери и бабушке. Помню, как он перевёл меня через небольшой ручей, а там уже и наша хибарка-землянка. Остался в памяти и адрес: Набережная улица, 135.

И вот после школы пришла в квартиру, мама ещё не вернулась с работы. Я решила приготовить обед. Быстренько всё сварила, пожарила, вернулась в комнату и, уставшая, шлёпнулась на диван. Вдруг чувствую – что-то не то. В комнате никого не было, но у меня появилось странное ощущение, будто кто-то всё же присутствовал рядом. Протянула руку к подушке, и тут пальцы дотронулись до чего-то очень холодного, практически ледяного.

Своих детей, откровенных и чистых душой, я учу скрывать последствия их шалостей и вообще молчать о нашей жизни. Потому как даже игра с покрывалами, из которых ребята делают домик, вызывает у свекрови возмущение и крик. А уж если где-нибудь что-нибудь пролили – разразится скандал мирового масштаба, вплоть до запрета детям входить в гостиную, а ведь они там часто играют.

Гуськовым сыгран поистине демонический персонаж – волевой и бесстрашный, эксцентричный и противоречивый. На протяжении всего фильма он шокирует зрителей своими поступками и взрывным характером. В роли его жены Марины Голощёкиной Митта поначалу предполагал снимать Ингеборгу Дапкунайте, даже вёл с ней переговоры. Дапкунайте согласилась, а Митта передумал. Решил вообще не снимать в своём фильме...