Я осталась в комнате одна – работала на компьютере. Началась сильнейшая гроза. Вдруг вижу – какой-то мужик в насквозь промокшей белой рубашке пронёсся мимо окон. И почему-то я сразу поняла, кто это. Раздался звонок. Дальше было как в кино. Рыженький, лысенький, вода стекает по плеши, а рубашка – нейлоновая, из тех времён, наверное, когда к моей юной двоюродной сестре на свидание бегал. Трогательный! Да ещё с коньяком, конфетами. Сначала остальные домочадцы (сплошь женщины) были приглашены выпить по рюмочке. Потом мы все деликатно удалились, оставив «влюблённых» наедине.

Первый чёрно-белый фильм, которому решили в наше время придать цвет, – это «Семнадцать мгновений весны». Известно, что режиссёр картины Татьяна Лиознова в начале 1970-х, когда фильмы уже снимали цветными, сознательно решила делать своё произведение чёрно-белым, поскольку параллельно использовала военную кинохронику. Причём цветные костюмы шили специально с учётом этого решения режиссёра. Говорят, мундиры Гиммлера и Мюллера на самом деле были зелёными, чтобы на чёрно-белой плёнке они выглядели особенно чёрными – такой эффект характерен для кино.

Вот если бы тогда знать, что это латте, а манная каша – манна небесная, а бутерброд с маслом – пирожное, если поголодать перед летним отпуском пару недель. Но к шести годам девчонки слышали только про скатерть-самобранку, которую переименовали в самозабранку, уничтожающую манку, гороховый суп, водянистую тушёную капусту и прочие блюда детсадовского меню. После завтрака начинались развивающие занятия, от которых отвлекались все присутствующие, за исключением воспитательницы Натальи Сергеевны.

Допустим, искала фото типичной женщины средних лет с усталым лицом, а попадала на нескончаемую эротическую фотосессию. Девочки с грудками и попками во всех видах и позах. На фарфоровых личиках выражение «Кого найти, кому отдаться?» и «О, возьми меня, возьми прямо сейчас!». Ну, и куда этих Барби в рассказ о среднестатистической русской женщине с трудной судьбой? Или вбивала в поиске «мужчина средних лет» – лавиной сыпались томы крузы и арми хаммеры. Вся лента была забита голливудскими актёрами, футболистами, певцами и моделями.

Подруга рассказывала, что с начала спецоперации священник начал выкладывать в вотсап видеоролики со зверствами, которые украинские вояки вытворяли с нашими пленными. Мама приятельницы и прочие пожилые прихожанки всё это смотрели, обсуждали и, разумеется, сильно переживали. Некоторые так волновались, что им потом приходилось даже вызывать скорую. Помню, тогда посоветовала подруге объяснить батюшке ситуацию, ведь он должен осознать, что так поступать нельзя. Не надо бабушек пугать жуткими кадрами, им и так не много осталось.

Девушка читала новости на английском. Она чем-то напомнила мою однокурсницу Катьку. Та тоже была лохматая и английский знала отлично. Да, что-то часто стали встречаться иностранцы в нашем общественном транспорте. Внезапно девушка переключилась на другой сайт. Я пригляделась и не поверила глазам. Боже, это ведь школьный чат! Девятый «А». Неужели школьница? «Всё-таки наша молодёжь не по годам продвинутая, – размышляю с гордостью. – И выглядит не на свои годы. Хотя моя дочь тоже акселератка. Размер лапы уже тридцать девятый».

Свод стопы влияет на движение и на всю двигательную активность ребенка. То есть если свод стопы плохой, то у человека будут болеть ноги, он будет стараться меньше двигаться. А раз меньше будет двигаться – значит, будет еще больше болеть. Если у ребенка плоскостопие, естественно, он будет меньше двигаться, будет вялый, неактивный. Это потянет за собой ослабление мышц, разрушение суставов, избыточный вес и развитие хронических заболеваний.

Cамое главное – это подготовка. Тяжело в учении, легко в бою, как говорил великий полководец Александр Суворов. И поэтому на тренировках надо работать с запасом. Чтобы, выходя на помост, ты лишь чуть-чуть поволновался и тут же взял себя в руки. Нельзя терять самоконтроль. Ведь если ты трясёшься, как осиновый лист, значит, ещё не готов. Значит, плохо тренировался. Ну а кроме тренировок очень важен опыт соревнований. Это приходит с практикой.

Я ей слово – она мне пять, я ей два – она десять. Медсестра стояла рядом молча. Я потребовала, чтобы меня соединили со старшей медицинской сестрой, и всё-таки добилась своего – мне передали трубку. Однако я услышала очередные нотации. Когда голос умолк, я в трубку сказала: «Я не для того стояла в купальнике, практически голая, в холодном помещении, чтобы выслушать упрёки, а потом развернуться и уйти!» Я была готова отстаивать своё право на бассейн.

Я забочусь обо всех членах своей семьи, стараюсь быть «отличницей», но  выдохлась. Мне неприятны прикосновения моего выстраданного сына. Я с трудом заставляю себя его обнимать, раздражаюсь, когда он меня обнимает. И это меня очень беспокоит. Старшего сына без проблем целую, обнимаю. И, как ни стараюсь, мой младший сынок это чувствует. При этом я порву любого, кто попытается обидеть кого-либо из моих детей. По мере возможности балую своих мальчиков, готовлю и покупаю им вкусняшки, стараюсь предоставлять свободу...

Получилось так, что мне по ошибке выдали её товар – сборник дидактических материалов по математике. Такие же брошюрки школа централизованно закупала для учеников десятого класса, в котором учится моя дочь. Троим почему-то не хватило, и учитель велел приобрести самостоятельно. Обо всём этом я знаю из классного чата. Почему так вышло, трудно сказать. То ли номера телефонов оказались похожи, то ли заказы лежали рядом, то ли сбой произошёл. Но факт остаётся фактом – оператор положил этот сборник передо мной.

У супруга отменная память. Он прекрасно помнил, что во время набора опилок клубок ключей постоянно бил его по ноге. Потом муж, никуда не заезжая, направился прямиком в деревню, где я ему открыла ворота, однако он и возле дома не выходил из машины. Чуть ли не поминутно восстановил весь вчерашний маршрут. Но в то злополучное утро нам было не до поисков – на работу бы успеть. Отложили до вечера. Во время обеденного перерыва супруг проверил чуть ли не каждый сантиметр салона автомобиля, поднял все коврики, заодно навёл порядок.