Перешли через дорогу. Пиво продавалось в синей брезентовой палатке, похожей на армейскую. Когда отворяли неплотную дверь, палатка мелко вибрировала. Внутри было холодно и неуютно. Несколько человек в углу пили пиво. У мужчин были сизые, как у алкашей, носы, я так и не понял, то ли от пьянки, то ли от холода. Обычного для таких заведений оживления не наблюдалось, люди держались угрюмо и равнодушно.

Передав денежную эстафету рыжеволосой даме, сидевшей впереди, девушка надела наушники и погрузилась в свои мысли. Маршрутка мягко катилась по дороге, поездка заняла всего четверть часа. Райцентр, где жила девушка, всё ближе подбирался современными постройками к самобытной деревне Яблоньке с бревенчатыми домами, украшенными резьбой, грунтовыми дорогами, плывущими чернозёмом в дождливую погоду, и вытоптанными тропинками в траве.

Развод с женой на тот момент оформлен не был. Вот теперь самое интересное. С детьми он виделся каждый день, кроме выходных, потому что жена уезжала с ними в деревню. Я познакомилась с младшим – ему четыре года, – когда подвозила их в больницу. И после этого жена начала отдавать ему детей каждый раз с боем, он даже однажды полицию вызвал, когда не позволила поздравить ребёнка с днём рождения. Начал собирать документы на подачу в суд, чтобы тот определил время общения с детьми. Жена стала манипулировать ими и требовать больше денег.

Дядя с женой жили в городе, выросшие дети со своими семьями разъехались по стране, а в пригороде проживала мама жены. Тёщу зять обожал и бывал у неё чуть ли не чаще супруги. Старушка тоже по-своему любила зятя, относилась с уважением, никогда не ругала и не высказывала никаких претензий. Как говорил дядя, у тёщи он просто отдыхал душой. Его жена – моя тётя – обладала непростым нравом, и, как выражался дядя, по характеру она даже не пила и не пилорама, а целый лесопильный завод.

Вадим старше брата на шесть лет, в 1985 году, будучи студентом Уральского политехнического института, вместе с другом детства Александром Козловым основал собственную группу с экстравагантным названием «ВИА РТФ УПИ» – по имени радиотехнического факультета института, на котором учился. Впрочем, с самого начала было понятно, что под такой маркой выходить на сцену и неловко, и бесперспективно.

Вышли они из кабинета социального педагога, куда приглашали маму девочки для разговора – в срочном порядке. И такое впечатление, что девчонка находилась под действием каких-то веществ, выглядела словно агрессивный зверёк, готовый всех покусать. Даже жалко её стало до слёз. А одноклассники стоят, смеются… Эту девочку я и раньше видела. Она употребляет снюс – табачную смесь, которая сильно ударяет в голову, если её сосать.

Дальше – больше: диагнозы «хронический бронхит», «хронический фарингит» (горло никогда раньше вообще не болело, даже в детстве), «астма», «подкожный клещ». Непрерывно пью лекарства от аллергии. Сдала кучу анализов. Всё в пределах возрастной нормы, только иммуноглобулин Е повышен, а мне хуже и хуже. Сердцебиение, скачки давления, нервный тик горла, болит гортань, опухли суставы, немеют ноги и руки. Четвёртый месяц бурление в животе, боль, слюнотечение.

Прогуливаясь по паркам Сиднея, неподготовленный человек может решить, что он чокнулся, ведь из крон деревьев то и дело слышатся голоса абсолютно диких попугаев, болтающих друг с другом: «Привет, дорогой!», «Что случилось?» Австралийские специалисты объясняют это дивное явление тем, что дикие какаду повторяют фразы, услышанные от сородичей, которые когда-то были домашними, но улетели, или их выпустили на свободу.

Я, конечно, крещёная, но в храм никогда не ходила и вообще до встречи с Андреем не думала об этом. Он сказал, что моё невежество в вопросах веры его не смущает, ведь в Библии сказано: «Жена неверующая освящается мужем верующим». Обещал приобщить меня к церковной жизни, когда сама буду готова, не настаивал. Всё это мне очень импонирует, думаю, для семейной жизни тут много плюсов.

Пытаясь облегчить своё состояние, Оксана однажды объявила сыну, что теперь он главный мужчина в семье. И что с этого момента именно на нём, десятилетнем мальчике, лежит вся ответственность и за младшую пятилетнюю сестрёнку, и за маму как за женщину, потому что других мужчин в семье нет и никогда не было. Самое ужасное, что эти слова произнесла женщина, которая в момент развода работала психологом и как профессионал должна была отдавать себе отчёт, кому она это говорит.

Конечно, с 20 до 35 лет я пыталась худеть – не для себя, а для мужчин. Покупала баночки с сомнительными препаратами, которые объявлялись чудодейственными средствами. Если бы мне хватало денег, я загнала бы себя в гроб этой китайской химией. Переходила на овсянку. Иногда удавалось сбросить десятки килограммов. Но вот парадокс – именно в такие периоды со мной никто не знакомился, и я проводила время в одиночестве.